Пролог. Живой

Парк сидел в самолетном кресле, накрепко пристегнутый ремнем безопасности. К одному ботинку прилип мокрый березовый лист. Второй ботинок пропал, а полосатый носок на его месте потемнел от крови. Пол самолета обрывался сразу у его ног, внизу виднелась зелень – обломки деревьев и кустарника. И воняло, ужасно воняло авиационным топливом и гарью.
Метрах в десяти от хвоста самолета, в котором сидел Парк, горели другие обломки Голконды – пассажирский салон, разорванный неудачной посадкой на несколько частей, крылья и кабина пилотов. Что-то там начало взрываться, пламя заревело, и Парка обдало жаром. Он успел заметить, как со свистом разлетаются обломки двигателя, и инстинктивно закрыл голову обеими руками. Это не имело смысла – такой обломок с легкостью прошил бы его насквозь, но какая-то сила берегла его.
Когда взрывы утихли, Парк поднял голову и только сейчас почувствовал, как что-то хрустит во рту. Он сплюнул на пол выбитые зубы, закашлялся, кое-как вытер кровь с подбородка. Медленно повернул голову влево – там не уцелело ни одного сидения. Потом вправо. На соседнем кресле сидел Рой, его одноклассник. Глаза его были открыты, нелепые роговые очки съехали на бок.
- Рой! – позвал Парк. Рот обожгло болью, и он замер, пытаясь унять ее.
Рой не ответил, и Парк снова позвал, чувствуя, как от боли слезы бегут по щекам, и едва не захлебнулся, забрызгал кровью рубашку. Принялся дергать ремень безопасности, ломая ногти. Ремень заклинило намертво, но Парк не замечал, пытаясь вырваться, освободиться, бежать отсюда - от мертвеца в соседнем кресле, от этого запаха, от себя самого. Он хотел кричать, но голос пропал, и он только молча бился в ужасе.
Потом силы закончились, и он обмяк в кресле, тяжело дыша.
Дыши, Парк, сказал он себе, дыши и держись, дружище. Ты жив, а это главное.
А ведь сначала у него было место прямо над крылом, но они с Джеком и Стивом так разошлись, играя в подкидного через пролет между сидениями, что миссис Лонгли пришлось несколько раз вычитывать их и извиняться перед другими пассажирами. А когда они так и не успокоились, заставила его пересесть на единственное пустое место в последнем ряду, обещая пожаловаться его родителям, как только они приземлятся. Место в хвосте пустовало потому, что никто не хотел сидеть рядом с Роем - зубрилой и ябедой. Парк смирился и притих, перспектива разговора с родителями совсем не радовала.
Сейчас и Джек, и Стив, и миссис Лонгли были где-то там, в догорающем салоне Голконды среди сотни других пассажиров, и он сам был бы там, если бы не случайность.
Но если он жив, то кто-то из них тоже мог уцелеть. Ведь мог же? Сейчас прилетят спасатели, с минуты на минуту, потушат пожар. Может, всё не так уж плохо, может, они все успели выбраться из салона до того, как его охватило пламя.
Почему тогда так тихо?
Парк снова принялся дергать ремень безопасности, и в этот раз заметил, что правая штанина разорвана, и сквозь нее торчит что-то белое. Когда он понял, что это сломанная кость, его стошнило. Отплевавшись и вытерев школьным галстуком холодный пот со лба, он оставил ремень в покое – ходить с такой ногой он все равно не сможет, надо ждать спасателей. И только потом понял, что вообще не чувствует боли – ни боли, ни ног, ничего ниже пояса.
Скоро над тайгой стало темнеть - дело шло к осени, а северное солнце садилось рано. Самолет проложил в лесу широкую просеку, сверху ее должно быть хорошо видно, да и деревья в этом крае мелкие - рукой подать до тундры, их всех скоро найдут, надо только немного потерпеть.
Временами он погружался то ли в полную апатию, то ли в беспамятство, а, может, засыпал, но каждый раз приходил в себя – от ночного холода, от запаха керосина и горящих человеческих останков. Два раза он слышал доносящийся сверху звук работающих двигателей дирижабля, но звук быстро исчезал, и Парк не знал, на самом ли деле здесь были спасатели, или это ему приснилось. Иногда казалось, что где-то недалеко раздаются голоса, что кто-то стонет или плачет, но к утру на просеке стояла мертвая тишина.
На следующую ночь с ним заговорил сидящий рядом Рой. Парк точно знал, что Рой умер, и не хотел слушать его, надо было куда-то деться, уйти куда-нибудь, но ремень по-прежнему не поддавался распухшим переломанным пальцам, да и силы все давно истаяли.

Голконда упала глубоко в тайге, и хотя дирижабль спасателей нашел место крушения в первую же ночь по зареву над лесом, добраться до обломков не смогли из-за окружающих их болот, да и шансов найти выживших все равно не было, поэтому никто не спешил. Парка и еще двух человек обнаружили утром на четвертые сутки, но к тому времени он успел сто раз пожалеть, что не умер вместе со всеми.


15 лет спустя

Глава 1. Все еще живой
Ночью в окне можно было наблюдать северное сияние. Нередкое явление в этих краях, но Парк все равно счел его добрым знаком. Фуга притих на прикроватном столике, но начинал с подозрением гудеть каждый раз, когда в больничном коридоре слышались чьи-то шаги.
Утром должны были снять швы и подключить сланец, и Парк почему-то не мог уснуть, хотя давно смирился с возможностью неудачи. Подумаешь, просто ничего не изменится. Он давно привык и к своему креслу на колесах с автоматическим приводом, и к Фуге, давно смирился, что никогда не сможет ходить. А два месяца назад появился доктор Уильямс – королева не выделила денег на его исследования, поэтому он искал добровольцев, таких как Парк, кто мог бы сам заплатить за экспериментальную операцию. После смерти родителей и раздачи долгов у Парка мало что осталось, но на операцию как раз хватало. Да и бабуля грозно постучала моноклем ему по лбу и велела соглашаться.
Таких докторов с экспериментальными методиками лечения Парк повидал немало. Когда у родителей еще были деньги, его возили к разным светилам медицины, которые пытались вылечить его электричеством, физическими упражнениями, ядотерапией и даже магией каких-то туземцев, но в конце концов Парк смирился и отказался от дальнейших попыток – выматывающих, болезненных и всегда бесполезных.
Но то, что предложил доктор Уильямс, выглядело интересно – он хотел заменить поврежденный участок спинного мозга сланцевым элементом, какие использовали в качестве источника энергии в механических устройствах типа того же Фуги. И в Голкондах тоже, поэтому Парк согласился. Голконда была его личным врагом, было что-то правильное в том, чтобы стать к ней ближе.
Сам по себе сланцевый элемент не работал, а нуждался в блоке управления, который доктор обещал изготовить к тому времени, когда снимет швы. Но будет ли вся эта конструкция работать – никто не знал.
Когда стало светать, Фуга заметил, что он не спит, спикировал в ванную и принес зеркало, зубную щетку и бритвенные принадлежности. Пока Парк брился, он открыл шкаф и предложил идеально отглаженный серый костюм.
- Фуга, мы в больнице, здесь положено носить пижаму. В этом я буду выглядеть странно.
Тот недовольно загудел и приложил к костюму нарядный шейный платок, бордовый в желтую полоску.
- Я знаю, ты хочешь, чтобы я был весь красивый перед встречей с доктором, но давай лучше пижаму, а?
Усы-антенны, которыми Фуга улавливал звуки, разочарованно поникли, он вернул костюм на место, и достал из шкафа такую же выглаженную пижаму в синюю полоску.
- Отличная пижама, ты молодец!
Услышав похвалу, Фуга оттаял и принялся с удвоенным энтузиазмом поправлять шторы, разглаживать складки на одеяле, поливать цветы и смахивать пылинки с и так идеально чистого прикроватного столика. Местному персоналу он уборку не доверял.
Парк тем временем перебрался на кресло и укатил в ванную, всей спиной чувствуя неодобрение Фуги. Впрочем, будь его воля, он бы даже кормил Парка с ложечки.
К приходу доктора Уильямса они закончили с завтраком, переодели Парка в отличную пижаму и ждали.

Начало понравилось, интересно что дальше будет!!!!

мне понравилось, даже очень, тоже присоединяюсь и жду продолжения!))

Тэнки, о, как интересно, надеюсь на скорое продолжение....

Тэнки, очень интересно!
И Фуга нравится )))

Очень многообещающе!
Будем ждать дальнейшего развития

Интригует. Очень-очень. Буду отслеживать выкладку

какая сцена жуткая!
безумно интересно!!! очень жду продолжения!

Сколько раз зарекалась не читать недописанное, но увидев *Тэнки* да еще и оридж - не удержалась. И очень этому рада. Начало очень заманчивое. Так что я теперь тоже, с нетерпением буду ждать продолжения. Обожаю твой стиль. (А он уже отчетливо виден, даже в таком маленьком кусочке)

casiopey, JiJi., michellerma, moonfish, Luu-chan, Фейкин, ~ Ами, Palti
Дорогие мои, спасибо за ваши отзывы и внимание! Мне ужасно приятно!
Это дженовый оридж, и я вообще не особенно надеялась увидеть здесь читателей, а потому приятно вдвойне
Очень тяжело мне привыкнуть к новым персонажам, а потому и идет туго. Я постараюсь не выбиваться из графика так сильно, может, втянусь постепенно))

Продолжение 2, 3 700 зн.

Парк стянул одеяло и смотрел на свои худые, до синевы бледные ступни и лодыжки, торчащие из-под штанин пижамы, неподвижные, ни на что не годные, похожие на две дохлые рыбины. Он сам был таким же, пустым и жалким. Но для чего-то же он существовал, раз остался жив тогда. Все погибли, а он до сих пор здесь. Неужели всего лишь для того, чтобы без конца задавать себе один и тот же вопрос – почему я?
«Да, почему ты?» - не преминул напомнить о себе Рой, и Парк зажмурился, начал считать про себя. Обычно это помогало заткнуть его.

- Ну как здесь наш пациент? – с деланой веселостью воскликнул доктор, показавшись на пороге палаты.
Парк вежливо улыбнулся. Фуга с гудением взлетел и нацелил на доктора усы.
- Давайте без церемоний, я и так ждал две недели.
- Разделяю ваше нетерпение, - усмехнулся тот, поправляя интеллигентные очочки на носу. – Я уже подготовил отчет для Королевской научной академии, осталось только вписать результаты. Если первый опыт будет успешным, то мы получим финансирование и сможем усовершенствовать… Кхм, да, приступим.
Он поставил на кровать небольшую картонную коробку, открыл крышку и продемонстрировал Парку лежащее там устройство – похожее на громоздкие часы на кожаном ремешке, с несколькими колесиками регулировки и стрелками. Под стеклом просматривались шестеренки и циферблат, точно такой же, как и в обычных часах.
- Это пульт управления для сланцевого имплантата у вас в позвоночнике. Прототип, как вы понимаете, изготовлен в единственном экземпляре из старых часов.
- Можно? – спросил Парк.
- Позвольте, я сам.
Он протянул левую руку, и доктор застегнул на его запястье потертый кожаный ремешок. Ничего не произошло – знакомое ощущение, впрочем, ничего другого Парк и не ждал.
- Ничего? – спросил доктор Уильямс.
Он покачал головой – ничего.
- Колесико побольше – это грубая настройка, поменьше – тонкая, а третья про запас. Попробуем начать с большого. Вы крутите, только медленно, одно деление за раз, а я, - он продемонстрировал иголку, - буду проверять.
Парк видел, как иголка проткнула кожу на его лодыжке, но ничего не почувствовал. Заметив вопросительный взгляд доктора, он повернул колесико настройки на одно деление – короткая стрелка на циферблате тоже сдвинулась.
На шестерке иголка защекоталась, на семерке обдала холодом, на восьмерке снова пропала, а на девятке – на девятке Парк едва не подскочил на месте, потому что ногу обожгла боль, самая настоящая!

К вечеру Парк самостоятельно добрался до двери палаты, правда, держась за стенку, шатаясь и скрипя зубами от боли в ступнях и суставах. Сначала было ничего, но постепенно боль нарастала. Парк отмахнулся от нее – слишком захватывающе оказалось смотреть на предметы с высоты своего роста.
- Поразительно! Прошибает даже атрофию мышц, - восторгался доктор, что-то строча в своем блокноте. – Я думал, что мы начнем с малого, что вы сделаете первый шаг после курса физиотерапии и электростимуляции, но это… Это переворот! Переворот в медицине! Мы сможем поднять на ноги всех колясочников, всех постинсультников… Это… это же Нобелевская премия!
Парк прислонился к стенке, тяжело дыша. Боль становилась совсем невыносимой, прошибала от ступней прямо в позвоночник, где был вшит имплантат, но какая же это была мелочь по сравнению с автоматической инвалидной коляской.
Фуга завис перед ним с недовольным гудением, и Парк успокаивающе улыбнулся ему прямо перед тем, как упасть.
Но онемение не вернулось, его полностью заменила боль, затопила. Затоптала.
Он смутно различил, как над ним склонился доктор Уильямс, а потом что-то щелкнуло, и боль пропала, словно ее выключили. И, конечно, вместе с ногами, их тоже выключили. Фуга заботливо вытирал пот ему со лба, прямо как нянька при младенце, но отогнать его не было никаких сил.

Нравится мне Фуга, заботливый такой. Хоть и машина, а кажется искренней.
А часики-то, придется беречь как зеницу ока...

Ух как оно. Здорово, что ты продолжила, надеюсь почитать и дальше)))

Тэнки, Фуга милосерднее человека... а Парка очень жаль, больно за него, вместе с ним....

Тэнки, и я здесь))
Ненавижу читать кусочками, но краем глаза зацепила - и всё, не оторвать

И радостно за Парка, что на ноги встал, и больно.
И Фуга нравится всё больше и больше.

Тэнки,
чудесный кусок!!! Фуга!!! очень понравилось, как Парк успокаивающе улыбнулся Фуге, перед тем, как упасть
читать дальшекак же я обожаю твои истории.

Тэнки, Очень тяжело мне привыкнуть к новым персонажам, а потому и идет туго. Я постараюсь не выбиваться из графика так сильно, может, втянусь постепенно)) У тебя получается чудесная история, так что можно и подождать)))

Как выглядит Фуга я себе уже примерно представляю, а как выглядит Парк? (Извини за возможно преждевременное любопытство, но это последствия продолжительного периода увлечения фанфикшн, там ведь всегда знаешь как выглядят персонажи )

Фейкин, да, в часиках вся суть)

Naisica, спасибо!

michellerma, спасибо за отзыв!

Эпсилон, Теперь буду переживать, как оно тебе))

moonfish, спасибо!

~ Ами, очень рада, что тебя видеть!

Palti, Спасибо! Я обязательно покажу в тексте, как он выглядит, но не в один заход, а постепенно. Но сразу могу сказать, что выглядит он хорошо, потому что автор - слэшер

Продолжение 3, 3 500 зн.

Не понадобилось много времени для того, чтобы разобраться в работе нехитрого механизма, который доктор называл сланцевым резонатором, а Парк – пультом управления. Если установить короткую стрелку на отметку «девять», имплантат включался и прекрасно работал около семи часов, после чего начинал болеть. За следующий час едва заметная ломота в костях превращалась в совершенно невыносимую боль, которая валила с ног, до потери сознания. Никакие медицинские препараты при этом не действовали, потому что природа ее, по словам доктора, была в свойствах сланца, активная частота которого отравляла организм. Поэтому едва заметив приближение боли, стрелку нужно было вернуть на отметку «восемь». Спустя часов десять имплантат снова готов был готов к работе.
При ближайшем рассмотрении «сланцевый резонатор» оказался всего лишь усовершенствованной версией «хаоса», нелегального наркотика, который представлял собой пару – очки с встроенным в перемычку граммом сланца и примитивный пульт управления с одной ручкой. Ручку нужно было крутить, и тогда через стекла очков – обыкновенные стекла - словно проступала другая реальность. «Сны наяву», как красиво называли хаос, искажали изображение реальности, и чем больше крутишь ручку, тем больше искажали. Начиная с мелких отличий до полного сюрреализма и хаоса. Достаточно дорогая штука, но доступная в аренду, поэтому в подпольных притонах было полно опустившихся наркоманов, которые с утра до вечера пялились в пустоту через сланцевые очки, созерцая там все свои грезы. В конце концов многие полностью теряли связь с реальностью и переставали понимать разницу между иллюзией хаоса и явью.
Очевидно, что пульт Парка тоже работал бы с очками, только с тремя стрелками вместо одной обеспечил бы более точную настройку глюков, но очков, чтобы проверить, у него не было. А работал бы пульт от хаоса с имплантатом в его позвоночнике?
Парк решил выяснить это, как только выпишется из больницы, а пока впереди его ждали месяцы тренировок, физиотерапии, гомеопатии, иглоукалывания и еще каких-то экспериментальных «терапий», которые испытывал на нем доктор Уильямс согласно их контракту.
Поначалу даже с полностью работающим устройством ходить оказалось очень сложно, слабость и головокружение стали постоянными спутниками Парка, но день ото дня физиотерапия и упорство делали свое дело.
В апреле Парк впервые вышел в больничный сад своим ходом. Раньше он ездил по дорожкам в кресле, а сейчас прошелся босиком по холодной и мокрой после дождя траве. Фуга держался над его правым плечом, словно боялся, что он в любой момент может рухнуть на землю. Но Парк хоть и шатался немного, падать не собирался.
- Доброе утро, мистер Эддисон! – окликнула его симпатичная медсестра, которая катила по дорожке коляску с пациентом.
- Привет, Мэгги, - улыбнулся ей Парк. Он столько раз бывал в этой больнице, что давно всех знал по именам.
Мэгги улыбнулась в ответ и почему-то покраснела.
- Да ты скоро бегать будешь, - сказал пациент, господин Майерс. – Раньше меня уж точно.
Он показал дымящейся сигарой на свою загипсованную ногу и захохотал.
- Современная медицина творит чудеса, - ответил Парк.
Пока он дошел до больничных ворот, то успел устать, и остановился, опершись на решетку. Мимо по брусчатке проехал крытый кеб, разбрызгивая грязь – при желании можно было остановить его и поехать куда угодно. Непривычное и необычайно приятное чувство.
- Ну что, Фуга, думаю, пора навестить Брента.
Фуга вопросительно нацелил один ус на удаляющийся кэб, но Парк со смехом покачал головой:
- Нет, не прямо сейчас, я же босиком и в пижаме.

Тэнки, да что ты, вот ещё выдумала! Мне очень и очень нравится А чтобы кусочки казались побольше, я каждый перечитываю по два-три раза
Серьёзно же - я уже совершенно сроднилась с парочкой "Парк-и-Фуга", они у тебя потрясающие *_*

Тэнки,

Забыла вчера вечером поднять запись))

Эпсилон, спасибо! Буду стараться))

michellerma,

Вкусно, спасибо))))

спасибо за продолжение ))
интересная штука этот сланец ))

Т.е. на активное движение отпускается всего семь часов? да, к такому надо приспосабливать свой график и по возможности избегать непредвиденных ситуаций. Но ведь это практически не реально, во всяком случае, в отношении этого героя Спасибо.

Naisica,

moonfish, спасибо, что читаете!

~Chertopoloh~, ну, мы не ищем простых решений, придется ему как-то справляться)) И вам спасибо!

Продолжение 4, 3 600 зн.

«Да, Брент тебя заждался уже», - напомнил о себе Рой. Ну и отвратительное же имя у парня было, как можно назвать ребенка «Рой»?
На самом деле Рой был несчастным десятилетним мальчиком, который погиб в авиакатастрофе, а голос в голове Парка – всего лишь его собственным внутренним голосом, который отравлял немногие счастливые минуты в жизни и заставлял сомневаться в собственном рассудке. Родители настоящего Роя до сих пор жили здесь, в Эльме, Парк даже когда-то набрался смелости и навестил их.
Он сжал зубы и отправился назад, в больничный корпус.
Фуга обрадовался, когда Парк скомандовал ему доставать тот самый серый костюм, который тот старательно хранил в шкафу в идеальном состоянии.
В холле было полно посетителей, и он остановился напротив большого зеркала у входа. Было так странно ничем не выделяться среди других людей. Никто не уступал ему вежливо дорогу, никто не смотрел с жалостью. И оказалось, что ростом он выше всех здесь – разительная перемена после стольких лет, когда он был вынужден смотреть на любого собеседника снизу вверх.
Сначала он хотел пройтись пешком до Речного квартала, по яркому весеннему Эльму, усаженному абрикосовыми деревьями и тюльпанами, улыбаясь прохожим или даже самому себе, но через несколько кварталов все равно пришлось брать кэб – он до сих пор слишком быстро уставал, да еще никак не мог привыкнуть к жестким ботинкам.
Раньше он никогда в этих местах не был. Кэб высадил его на узкой каменной улочке у дома номер восемьдесят шесть – это оказался старый многоквартирный дом, когда-то приличный, а сейчас явно запущенный. Стекло на входной двери разбили, а дыру заделали фанерой, у входа в подвал сидела облезлая кошка, которая, завидев человека, бросилась наутек. Парк словно попал в другой мир. Его родители были достаточно состоятельными, и бывать в подобных местах ему никогда не приходилось, он даже не совсем представлял, что они существуют.
Он поднялся на третий этаж и долго стучал в приоткрытую дверь, но никто не отвечал, тогда он толкнул ее и зашел сам.
В комнате были задернуты шторы, из-за чего казалось, что уже настал вечер, воняло чем-то. Может, мышь сдохла. Парк зацепил ботинком коробку на полу, и в ответ раздался оглушительный грохот падающих пустых бутылок. Брент сидел в кресле, том самом, автоматическом, которое ему выписал королевский флот за заслуги на войне, его длинные темные волосы растрепались в беспорядке, и, похоже, были давно не мытые и нечесанные. Парк не узнал бы его, если бы не мундир, с которым тот никогда не расставался. Сейчас замызганная мешковатая тряпка мало напоминало когда-то синюю форму морского офицера. У него на коленях сидела девица в полураспущенном корсете и в сланцевых очках, и странно посмеивалась, словно сама про себя. Никто из них не заметил ни Парка, ни грохота бутылок.
С Брентом они познакомились в Королевском параолимпийском центре. Парк с детства бывал там каждое лето на турнире по баскетболу, а Брент попал первый раз по реабилитационной программе. Во время Беррийской кампании его задело осколком, вроде и не очень серьезно, врачи все обещали ему, что отек скоро пройдет, и двигательные функции восстановятся, но проходили месяц за месяцем, а ничего не менялось.
У Парка, считай, не было друзей. Стив и Джим погибли, а заводить новых все как-то не получалось, к тому же с ним всегда был Фуга. Но с Брентом они нашли общий язык, Парк даже записался в его секцию стрельбы из револьвера. Но прошлым летом Брент в центре не появился, и на письма перестал отвечать. Парк был почти уверен, что тот, наконец, поправился, и слишком занят своими делами, а, может, вернулся на службу. Но сейчас стало понятно, что это далеко не так.

Тэнки, ого! Какие скорые обновления!

Тэнки, спасибо за новый кусь!