каждый раз читаю, затаив дыхание: такие чувства, такая нежность...
интересно, а то, что Джареда и Дженсена увидели с Крисом, не будет для них плохо?

Джен молодец. Хорошо держится

Momus., спасибо огромное! начинает отпускать, а тоя совсем за них извелась...

Momus., еще кусочек и так скоро. Спасибо!

*Но все равно хочется больше и скорее*

Momus. спасибо!!!!!!!!!!!! Молодцы ребята.

Джаред оглядывается назад и улыбается, не в силах сдержаться. Дженсен, сморенный размеренным движением машины Кристофера, усталостью после почти бессонной ночи и плотного обеда, засыпает на заднем сиденье, неловко повернув голову и сползая по спинке. Джаред смотрит на него пару секунд, любуется тем, как разглаживаются морщинки вокруг его глаз, как уходит забота и волнения с его лица. Дженсен спит тихо, блаженно, и сердце Джея заходится от невысказанных чувств. Крис улыбается, поджимает губы, чтоб не рассмеяться в голос, и Джаред смотрит на него – ему кажется, что с укоризной, но скоро и он начинает улыбаться, понимая, каким влюбленным дураком кажется другу. Еще никогда он не был таким, а сейчас течет липовым медом только от взгляда на Дженсена.
- Я кретин, да? – почти неслышным шепотом спрашивает он Катчера, а тот пожимает плечами, мол, «Тебе виднее» или «Сам знаешь». Джаред знает, но это не смущает его. Он уже расплатился за прошлые безумства, сейчас же наступает время получать подарки свыше. Не каждому выпадает пройти по краю пропасти, а потом набрести на золотой мост, ведущий на другой берег. И Дженсен сейчас сияет золотом для него.
Кристофер молча ведет машину, уже не отвлекая Джареда от наблюдения за спящим Дженсеном, но Джей видит, что Катчер еще не все сказал.
- Что? – спрашивает он, и Крис сразу понимает его.
- ДжейТи, что ты будешь с ним делать через пару месяцев? – серьезно, неожиданно серьезно для себя спрашивает Катчер.
- Что? – переспрашивает Джаред. – Что ты имеешь в виду?
Крис ненадолго отвлекается от дороги, чтобы посмотреть другу в глаза, и Джаред думает, что лучше бы он так не делал – в глазах Катчера настоящая забота и волнение, и вряд ли это волнение о Джареде.
- Я готов на пари, что через пару месяцев у тебя все пройдет. Это увлечение, ДжейТи, оно быстрое, у тебя никогда не было иначе. А тут все смешалось – и то, что он красавчик, и то, что он священник, и вся эта муть про запретный плод… Ты прости, брат, я не верю, что это надолго.
Кристофер снова говорит о том же, что и в прошлый раз, а в Джареде вскипает злоба, что даже его друг не хочет понять его. Катчер привык мыслить строем, привычно для голливудской звезды, чьи привязанности не живут долго, а исполнение желаний быстро и обыденно. Джаред тоже был таким, тоже получал все на золотом блюде, ел все доступные прихоти серебряной ложкой. Но сейчас он понимает, что это в прошлом. В монастыре прошло четыре месяца и сорок лет - Моисей водил по пустыне свой народ столько же лет, чтобы выполоскать рабскую сущность, - а Джаред всего лишь избавился от приевшейся вседозволенности, понял, что счастья нужно добиваться. Падалеки хочет возразить другу, но не успевает. Проснувшийся Дженсен смотрит на него с тем же вопросом, что и Крис, а Джаред не знает, что сказать им обоим и очень жалеет, что нельзя транслировать в них свои эмоции, которых сейчас больше, чем слов.
- Мне клясться? – спрашивает он больше у Дженсена, чем у себя и Кристофера. – На Библии, жизнью родителей или как?
Дженсен молчит долго, сгущая воздух в машине своим молчанием, потом откашливается, но голос его все еще хриплый и низкий после сна.
- Нет.
Джареда колотит от этого единственного слова, кажется, что Дженсен не верит ему, и Джей теперь хочет доказать, убедить, что все это для него – не простое приключение на каникулах.
- А как доказать? – кипит он. Дженсен пожимает плечами. Крис просто бросает на него косые взгляды, стараясь не отвлекаться от дороги. – Как доказать? – переспрашивает Джаред.
Его бесит то, что Дженсен, даже поддавшись на уговоры, на чувства Джея, бросивший все Дженсен сейчас прислушивается к сомнениям Катчера, а Крис – чертов мудак – воображает, что знает Джареда лучше него самого. Джей не знает, как убедить обоих, но ему это кажется слишком нужным сейчас, кажется, что если он ничего не сделает – Дженсен просто уйдет, вернется в монастырь, за свои каменные стены.
- Окей, - решает Джаред. – Тогда я объявляю целибат на следующие два месяца. Раз ты хочешь доказательств – они у тебя будут!
- Мне не нужны доказательства, - Дженсен тянется к нему рукой и кладет ее на плечо Падалеки. – Я знаю, что ты…
Слово «любишь» засыхает на его губах, но оно явное и ощутимое, Джаред чувствует его, но все равно упрямится.
- Два месяца, Дженсен. Клянусь, я тебе докажу. И тебе тоже! – рявкает он в сторону Катчера. Тот смотрит укоризненно, но не возражает. Дженсен не спорит тоже, хотя и выглядит расстроенным. Джей злится на себя за свою детскость, но ему обидно, что его не понимают, и теперь доказать Дженсену свою любовь таким дурным способом кажется Падалеки даже правильным.

н-да... все глупости - от гордыни Джей - дитё малое, прямо.

эээй, зачем целибат? Дженс и так его столько лет поддерживал

Вот ведь детский сад... Спасибо, но начинаю снова волноваться

Джаред молчит, надувшись и сложив руки на груди, ограждается от мира, и так сомкнувшегося на двух людях рядом и машине. Кристофер не спорит, только смыкает пальцы на руле крепко, до выступившего вокруг пота. Дженсен смотрит в окно – Джареду видно в зеркале – и отстраненно, словно думая о чем-то, наблюдает за мелькающим пейзажем. Падалеки злится на себя за мальчишество, за то, что глупая гордость опережает его разум. И от этого становится еще обиднее, хочется молчать еще дольше – только чтобы доказать и не сорваться. Кристоферу надоедает этот цирк, он принимает решение о ночевке сам, тем более, что за окнами машины темнеет, а ехать по пустынным трассам в темноте не хочется.
Катчер останавливается у мотеля с полутемной вывеской. Свет горит только над домиком администрации, окна в пяти небольших домиках темны, машин на парковке нет.
- Ну, зато не придется сражаться с поклонниками, - замечает в пустоту Крис. Дженсен смотрит на него устало, а Джаред просто отворачивается. – Заебал, - шепчет Крис, наклоняясь к нему, а Джей поджимает нижнюю губу и отвечает другу яростным взглядом. – Все равно заебал, - отзеркаливает Крис взгляд и выходит из машины. Дженсен следует за ним, а замыкает их недружный строй Джаред.
Кристофер снимает два домика и выходит из администрации с двумя ключами. Ожидающие у машины Дженсен и Джаред с вопросом смотрят на него, и Катчер объясняет:
- Я с вами спать не буду, да и лучше бы вам поговорить обо всем.
Он бросает Джею ключ, открывает багажник и достает небольшую дорожную сумку. Крис идет к своему номеру, не оглядываясь. Чуть помедлив, Джаред, кивнув, Дженсену, идет к их домику. Вещей у них нет, это непривычно, но выхода нет. Они чистят зубы мотельными щетками, пользуются сильнопахнущим гелем для душа из маленьких упаковок, которых едва хватает для двух рослых мужчин. Кровать в номере одна – не иначе Крис решил все за них, - передвигать ее не хочется, и Джаред, бросив одежду в кресло, ложится в нее сразу. Дженсен немного медлит, молясь перед сном на дешевое полуоблупившееся распятие на стене, аккуратно снимает и развешивает свои вещи и ложится рядом.
Джаред двигается, освобождая ему место, да и просто продолжая сердиться, но Дженсен льнет ближе, кладет ладонь ему на грудь и неожиданно говорит:
- Джаред…
Джей дергается от звука его голоса, но поворачивается лицом к нему.
- Мне не нужны доказательства, - продолжает Дженсен. – Мне ничего не нужно. Я пошел за тобой, потому что поверил. Ты напрасно злишься на себя, на меня и Криса.
- На тебя я не злюсь, - отвечает Джей.
- Злишься, - возражает Дженсен. С ним невозможно спорить сейчас, как невозможно спорить с абсолютно уверенным в своих словах человеком. – Ты не уверен в себе, поэтому не веришь и нам. Ты не можешь допустить, что другие люди могут думать иначе. Кристофер – твой друг, вы очень похожи, нельзя это отрицать. И его сомнения – твои сомнения. Но Кристофер не был с нами там, - Дженсен давится словом «монастырь», - не чувствовал того, что мы, не проходил с нами через все барьеры. И ты, если бы не пережил этого, тоже бы сомневался.
- Я не сомневаюсь, - снова настаивает Джаред.
- Сомневаешься, - улыбается Дженсен, и в темноте эту улыбку только слышно. – И я сомневаюсь. Нет людей без сомнений. Но я борюсь с ними. Думаешь, я пошел за тобой просто потому, что ты предложил?
Джаред озадаченно кивает.
- Нет, - в голосе Дженсена слышен смех. – Я тоже сомневался, каждый день, каждый час я сомневался в себе и тебе. Но я тебе поверил, поэтому и ушел с тобой.
«Поверил». Этому слову Джаред готов верить всегда, потому что Дженсен действительно верит – за всех, за себя и весь мир. Но у Джареда остается еще один вопрос, не к Дженсену, к себе, но он его задает вслух.
- А если Крис прав?
Дженсен придвигается еще ближе, его ладонь греет грудь Джареда ровно над сердцем, и это тепло расходится по всему телу, проникает в душу.
- Это только вопрос веры, Джаред. Пойми и поверь в то, что ты хочешь. Сомнения рождаются от неверия.
Джей сдается.
- Пока я поверю только тебе, - он обнимает Дженсена так крепко, что тот протестует и чуть отодвигается. – Я поверю тебе и твоей вере в меня. Мы справимся.
- Я уверен, - отвечает Дженсен.
Джей вздыхает, отпуская от себя обиды и сомнения, расслабляется, и тело начинает реагировать на это, на Дженсена в его объятиях.
- Как быть с твоим обетом безбрачия? – интересуется Дженсен.
- Его ведь можно забрать назад? – смущенно спрашивает Джей.
- Да, - смеется Дженсен. – И я, напоследок, отпущу тебе этот грех.
Джаред переворачивается, нависает над ним на вытянутых руках, а потом отбрасывает в сторону мешающее одеяло.
- Тогда сегодня все будет по-настоящему, - решает Джаред, а Дженсен замирает, понимая, о чем тот говорит. Но спустя пару секунд снова подается к Джею, давая окончательное разрешение.

красиво. мудрый Дженсен...

Дженсен большая умничка))))))))

Momus. Ух же, блин!!! Автор закрутил! Как же хочется продолжения!) Спасибо большое. Очень интересный фик. В нем затронута тема веры и сомнений, любви и отрицания, в нем отражен глубокий смысл. Поэтому спасибо еще раз за прекрасное произведение.

Джаред тянется к светильнику у кровати, включает его, и Дженсен морщится от ослепляющего после темноты света. Джаред наклоняется ближе к нему, прижимает собой к кровати, не отпуская и целуя так, что губы Дженсена распухают и блестят от слюны. Джея осеняет. У них только одно на двоих желание, которое нужно утолить, чтобы поставить окончательную точку во всех сомнениях, избавиться от них. Он отстраняется и просит Дженсена перевернуться на живот, и тот, видя уверенность в глазах Джареда, подчиняется.
Еще никогда Дженсен не открывался так. Он позволял брать себя руками и ртом, плавился воском под касаниями и поцелуями, но не позволял – а Джаред не настаивал – настоящий секс. И сейчас Падалеки, гоня страхи, хочет до конца заклеймить его собой. Он спускается в изножье кровати, сам разводит шире ноги Дженсена и ложится между ними. Пальцы дрожат, Джаред ловит себя на том, что сам волнуется как девственник, боится налажать в самый важный момент. Он проводит губами по ложбинке над ягодицами, успокаивая Дженсена, а тот в ответ круто выгибает спину, четко очерчивая ее изгиб. Джаред успокаивает его быстрыми поцелуями, ловит дрожь, гладит ладонями бедра от коленей вверх - до выступающих тазовых костей. Дженсен обнимает подушку и прячет в ней лицо, но ему не хватает воздуха, и он снова поворачивает голову. Джею виден его профиль, глаза закрыты, а рот приоткрывается, выпуская наружу горячий воздух на выдохе. Джаред продолжает гладить, вверх и вниз, все еще чувствуя страх Дженсена, но постепенно тот успокаивается и затихает, только дышит чаще.
Джаред чуть оттягивает в стороны его ягодицы и проводит языком между ними, не жалея слюны, вылизывает по-животному. Кровь снова бьет в ушах частым набатом, Джей почти не слышит того, что говорит Дженсен, но тот и не издает членораздельных звуков, просто бормочет что-то тихое, прерываясь только на редкие стоны, когда Джей языком проникает в мокрое от его слюны отверстие. Дженсен поднимает голову, смотрит ошарашенно вниз, а Джаред чувствует, как он сжимается.
- Все хорошо, - шепчет Джаред. – Я не сделаю дурного, просто расслабься, будет хорошо.
Дженсен едва мотает головой, протестует, но Джей снова касается его языком, двигает им по морщинкам нежной кожи у входа. Это щекотно, но не до смеха, а наоборот только в помощь. Дженсен снова отпускает себя, Джаред ловит каждое изменение в его теле и продолжает ласкать его языком.
Он разводит ягодицы Дженсена шире, вылизывает мокро и жадно, по расселине течет слюна, и это заводит Джареда еще сильнее. Дженсен открывается до конца, язык Джея скользит в нем часто и быстро – трахает на полную, но пока только репетируя. Пальцы Падалеки перемещает на промежность, вытирает влажное, а потом заменяет ими язык. Указательный палец входит в тело Дженсена наполовину и быстро выходит, оставляя его открытым. Джаред сцеживает слюну и, давясь желанием, видит, как та стекает вниз – внутрь Дженсена. Джей снова пальцем размазывает слюну по тугим горячим стенкам канала, увлажняет их так, что, кажется, они сами начинают сочиться. Он добавляет второй палец, водит уже двумя внутрь-наружу-внутрь, а языком скользит вокруг, облегчая движения.
Дженсен снова шепчет что-то, монотонно и неразборчиво, только вместо точек в его бормотании стоны. Джаред продолжает вылизывать его, чувствует, как высыхает слюна на горячей коже, продолжает раскрывать его пальцами, а сам ведет языком до мошонки. Дженсен поднимает голову, снова смотрит вниз, но видит только лохматую макушку, скрытую за разведенными в стороны ягодицами. Джаред целует его грязно и влажно, по промежности, гладит языком мошонку, снова лижет, вокруг пальцев или внутри, пока Дженсен не вздрагивает сильно и не просит остановиться.
Джаред приподнимается, снова нависает над ним, целуя спину, перемещает вес на одну руку, а второй направляет себя в раскрытое отверстие. Дженсен хрипит от боли – слюны не хватает для безболезненного скольжения, мышцы непослушно открываются под напором Джареда, но тот все равно толкается чуть дальше, зная, что нельзя останавливаться. Он входит наполовину, основание члена зажато кулаком, чтобы не дать толкнуться дальше, не повредить Дженсену еще больше, но и этого достаточно. Джаред чувствует тепло и влагу собственной слюны в Дженсене, член скользит по ней, пусть не легко, но до жестокости приятно. Дженсен снова дрожит и замыкается, стягивая собой член Джея. Им обоим немного больно, но боль терпима и ничтожна в сравнении с тем, что оба чувствуют друг друга – не просто рядом, а внутри себя, под кожей, мышцами, душой в душе.
Джаред делает еще один легкий толчок и останавливается, услышав сдавленное шипение. Дженсен снова замирает, лопатки сводит от боли, а на спине появляется холодная испарина. Джаред уже и сам не рад, что начал это, но и остановиться нет сил. Он снова ждет несколько секунд, чтобы дать Дженсену привыкнуть, а потом выходит из него. Член ноет, кровь в нем превращается в густой кисель, но Джаред держится, понимая, что сейчас важнее всего Дженсен. Джей снова приникает ртом к покрасневшему отверстию, продолжает лизать, смачивая, увлажняя и успокаивая потревоженные мышцы. Слюны уже не хватает, едва только на то, чтобы снова смазать собственный член, но дальше все идет легче. Дженсен уже не стонет встревоженно, впускает в себя легче, и Джареду остается только следить за собой – не толкнуться глубже, не поранить.
Он просит Дженсена помочь, снова возбудиться, и Дженсен покорно обхватывает ладонью поникший член. Джаред ждет, снова нависая над ним, и, едва Дженсен отпускает себя, снова толкается внутрь. Дженсен цепляет пальцами подушку, стонет – не от боли, от мелких искр удовольствия, бегущих вверх по позвоночнику, и подается назад. Теперь угол правильный. Джаред чувствует это, едва пройдя по простате головкой члена, слышит, как ахает Дженсен. Теперь все проще и легче, слюны и собственной смазки хватает для коротких неглубоких толчков, вперед-назад, Джаред еще придерживает себя, давая полное ощущение тугости, словно член полностью внутри Дженсена. Тот же разводит ноги шире, ложится удобнее, пока Джаред снова выходит. Рука Дженсена на его члене, двигается в такт толчкам, уже правильно и в нужном темпе, и Джаред вливается в него.
И снова жарко и прохладно – от выступившего пота, от дыхания, остающегося влагой на коже. У Джареда дрожит рука, ему сложно удерживать себя над Дженсеном, но он чувствует, что остается немного. Пальцы вокруг члена касаются ягодиц Дженсена при каждом толчке, Джей сжимает их плотнее, и Дженсен внутри сжимается тоже, сам приближаясь к разрядке. Они дышат коротко и часто, сбиваются, и вместо кислорода в кровь идет чистое удовольствие. Джаред не может больше терпеть, он толкается в последний раз, выходит и парой движений доводит себя до оргазма. Ему сложно и немного больно, капли неровно ложатся на спину и ягодицы Дженсена, а Джареда выгибает над ним, сводит живот, подводит пальцы от острого как боль удовольствия. Дженсен поворачивается на бок, его рука скользит по члену, и это единственное, что видит Джей. Лицо Дженсена застыло, только морщинка появляется между бровями, тело недвижно тоже, и только рука все быстрее двигается под головкой, торопя его к оргазму. Дженсен кончает, широко и изумленно открыв глаза, воздух с всхлипами вырывается изо рта, а Джаред, рухнув на кровать, ловит губами текущие по члену Дженсена капли.
Они так и лежат неподвижно, не в силах двинуться и даже обняться – Дженсен в изголовье кровати, подтянув колени к груди, и Джаред внизу, у его щиколоток. От его дыхания волоски на ногах Дженсена дыбятся, кожа покрывается мурашками, а большой палец на левой ноге дергается. Джей касается его губами, Дженсен, протестуя, выпрямляет ногу, а потом чешет спину там, где засохла сперма Джея. Падалеки на нетвердых ногах поднимается с кровати, тянет Дженсена за собой в ванную.
Они стоят под душем, ловя губами тонкие струйки, Дженсен морщится, когда капли попадают в глаза, а Джаред прижимается к нему так, что вода не может течь между их телами, обнимает Дженсена, наслаждаясь его настоящей, живой силой, полностью принадлежащей теперь ему.
- В следующий раз будет лучше, - с ноткой стыда и извинения обещает он. Дженсен улыбается.
- Кажется, и в этот раз ты говорил так же.
Джей краснеет – ему действительно стыдно, что в первый раз все получается криво и неприятно, но, едва увидев искры в глазах Дженсена, он понимает, что тот просто шутит. Он первым поднимает голову, ловя губами губы Джареда, целует его, и Падалеки успокаивается.

красиво...

Momus. я бы добавила, что очень красиво....

Momus., спасибо

Momus.
как оно все правильно
Спасибо!

Спасибо, красивая НЦа получилась.

Простите, а можно я задам вам вопрос? Почему вы комментируете только здесь?

То есть, чтобы не было непонимания: я выложил цельный кусок текста, мне бы хотелось, чтобы вы сказали что-то о нем полностью =)))

Momus. Почему вы комментируете только здесь? вот это я не понял. Здесь, а не в дневнике? Потому что здесь раньше появляется запись и, соответственно, сообщение о ней, чем в дневнике.

чтобы вы сказали что-то о нем полностью =))) ты знаешь, есть тексты, или кусочки в них, когда все слова просто излишни. Что можно сказать после такого чувственного, тонкого, романтичного описания? Если честно, у меня даже язык не повернется назвать это нцой.... очень красиво

Momus., Почему вы комментируете только здесь? - просто я не подписана на Ваш дневник. Я хреновый ПЧ

Momus., Я бы сам продолжил с удовольствием, но когда написан эпилог, понимаешь, что история себя исчерпала =))
Это да. Умение вовремя отпустить своих героев и поставить точку очень важно.
Джеффри - вообще моя слабость, а в такие моменты я просто лужей расплываюсь
О, я тоже =))
ЫЫЫ! *многозначительно, я знаю, но это лучше всего отображает мое состояние*
Почему вы комментируете только здесь?
Я увидела, что здесь раньше выкладывается И мне по кусочкам было проще писать отзывы, на большой текст написать отзыв - это много времени нужно
Но на то, что еще не читала, напишу у тебя в дневнике сейчас

Утром Кристофер не может сдержать улыбку, увидев идущих к машине Джареда и Дженсена. Джей светится стоваттным куском солнца, и Дженсен не уступает ему, только немного косолапая походка портит картину. Катчер смеется в голос, когда Дженсен садится на заднее сиденье, Джаред пытается успокоить его взглядом, но Крис смеется на это еще громче.
- Не пучь глаза, ДжейТи, я имею право порадоваться за друзей!
И катчеровское «друзей» греет душу Джареда, он не может больше сердиться.
Начало пути они проводят в молчании, Дженсен зевает, аккуратно прикрывая рот ладонью, и этот жест кажется Джареду потрясающим. Ему все кажется потрясающим, и это делает мир вокруг цветным и ярким. Но Крису – как обычно – удается все испортить.
- Ты в курсе, что побег из монастыря для тебя значит тоже самое, что побег из тюрьмы?
Джаред поворачивается к нему, искренне не понимая, что хочет сказать друг.
- Ты сбежал на два месяца раньше положенного. По-правильному, тебя должны будут снова арестовать и судить.
По спине Джея бежит липкий холод, ледяными искрами раздирает горло. Он молчит, потирает шею, а Крис продолжает:
- Так что тебе лучше самому пойти в полицию, когда мы вернемся.
Джей оборачивается к Дженсену. На его лице испуг и волнение, и Джей разделяет эти чувства.
- То есть, ты?..
- Предлагаю тебе пойти в полицию сразу, как мы окажемся в Лос-Анджелесе. Хотя, мне кажется, тебя возьмут в ту же минуту, как ты подойдешь к дому. Это место, куда копы пойдут с самого начала.
- Я не хочу сразу в полицию! – почти кричит Джаред, снова оборачивается на Дженсена, и Крис понимает, чего на самом деле боится друг.
- Ладно, - сдается Катчер. – Может, они не дежурят там круглосуточно. Попробуем. Но! – он предупреждающе поднимает палец. – Лучше делай так, как я говорю. Иди в полицию с повинной.
- Ок, - сдается Джей и остаток пути молчит, рассеянно разглядывая то свои ногти, но приборную панель машины, то мелькающие за окном городки.

Кристофер высаживает их у дома Джареда и, махнув на прощание, уезжает. Джей, оглядываясь и смотря вокруг, не иначе ожидая, как копы выскочат из засады, ведет Дженсена в подъезд. Портье поднимается из-за стойки, на его лице написано огромное удивление, он ничего не отвечает на просьбу Джареда дать ему запасные ключи.
- Джим, - Джаред щелкает пальцами перед его лицом, приводя в сознание. – Джим, дай мне ключи.
Портье открывает рот и издает протестующий звук, пару секунд шевелит губами и говорит:
- Мистер Падалеки, вас искала полиция.
Джаред тянет руку за ключом, который Джим уже держит в руке, но не торопится отдавать.
- Спасибо, Джим, я догадывался. Давай договоримся – ты сейчас ничего не сообщаешь полиции, а завтра – перед тем как я сам сдамся копам – ты получишь сотню баксов. Согласен?
Джим кивает, а запасной ключ перекочевывает в руку Джареда.

- Проходи, - Джаред открывает дверь и придерживает ее, пока Дженсен, рассматривая все, что попадается на глаза, заходит внутрь.
Квартира Джареда под стать ему самому. Высоченные потолки, арочные перекрытия, двери во все комнаты распахнуты настежь, и все светлое или прозрачное, свет проходит сквозь окна в потолке – Джей живет на последнем этаже. Дженсен разувается и медленно, продолжая осматривать все, проходит в гостиную.
- Ну… - мнется неловко Джаред. – Теперь это и твой дом.
Он разводит руками, и сам пока не в силах поверить, что это правда, что уж говорить о Дженсене. Тот улыбается молча, кивает и присаживается на диван. Джаред тоже не знает, что сделать – в подобной ситуации он не был никогда, все мимолетные увлечения действительно пролетали мимо, многие из подружек или друзей Джея даже никогда не были в его квартире, все встречи проходили в клубах или выездных гулянках. Чтобы занять себя, Джаред проходит через гостиную к высокому окну, оказавшемуся выходом на большой балкон-террасу. Дженсен от удивления поднимается с дивана и выходит вслед за Джаредом.
- Вот это да! – восхищенно шепчет Дженсен, обозревая вид, открывающийся с балкона.
Отсюда видно океан, блекло-бирюзовый сейчас, линию пляжа, на котором видны только небольшие точки – люди, собаки, некоторые точки движутся быстро, некоторые неподвижны, и Дженсен, прищурившись, смотрит на них.
- Вон там живет Крис, - Джаред подходит к Дженсену со спины, обнимает легко правой рукой, а левой указывает туда, где живет Катчер. Дженсен послушно поворачивает голову, словно сможет увидеть катчеровский дом, но Джаред уже указывает назад. – Вон там студии, «Юниверсал», «Двадцатый век», все – там.
Но это Дженсену уже неинтересно, и Джей понимает это. Он обнимает Дженсена крепче, касается губами его уха, проводит языком под мочкой. Дженсен закрывает глаза и откидывает голову ему на плечо.
- Меня действительно могут посадить в тюрьму, - шепчет Джей, и Дженсен в его объятиях вздрагивает, но не открывает глаз. – Мы свободны до завтра, но что будет потом – я стараюсь не думать.
Дженсен улыбается.
- Сегодня так сегодня, - он разворачивается в кольце рук Джареда и оказывается лицом к лицу с ним. – Это больше, чем ничего.
- Ты голоден?
Дженсен пожимает плечами.
- Пойдем, проверим холодильник, хотя вряд ли там что-то будет.
Джаред оказывается прав. Вся бытовая техника отключена домработницей, решившей сэкономить средства сосланного в далекий монастырь хозяина. Ничего, кроме круп и спагетти, лежащих в навесных шкафчиках, из еды нет.
- Пиццу? – вяло интересуется Джей и вспоминает, что денег у него сейчас тоже нет. Кредитки, оставленные в сейфе, не спасут – для снятия кэша нужно выходить на улицу, а Джаред боится рисковать. Но голод одерживает верх, Падалеки берет «Визу» и, чмокнув Дженсена в висок и попросив немного подождать, уходит из квартиры.
Предоставленный себе Дженсен снова возвращается в гостиную. Ему хочется осмотреться, привыкнуть, но гнетущее внутри чувство заставляет его сделать то, чего Дженсен боится сейчас больше всего.
Телефонный справочник подсказывает код, номер телефона Дженсен знает наизусть. Первые гудки бьют по нервам и будто под дых. На шестом гудке в трубке раздается ставший родным за десять лет глубокий бархатный голос.
- Монастырь Святой Анны, отец Морган.
Дженсен глубоко вдыхает, этот звук еле слышным свистом отдается в трубке. Отец Джеффри севшим голосом спрашивает:
- Дженсен, ты?
- Да, - находит в себе силы для ответа тот. – Это я, отец. Я хотел сказать вам, что со мной все в порядке, я… Я в порядке.
- Ты с Джаредом, - не спрашивает, утверждает настоятель. В его голосе обида и разочарование в непутевом подопечном, и Дженсену стыдно, почти до слез, жгучий комок кислотой раздирает грудь. Но он остается тверд в своем решении.
- Да, отец, - признает Дженсен. – Я хотел сказать вам, что я в порядке, но я не вернусь обратно. Я в долгу перед вами, обязан вам за вашу помощь и принятие. Но… Это сильнее, и мне кажется, что сейчас я все делаю правильно.
- Ты уверен в этом, мой мальчик? – отец Джеффри – это слышно по голосу – устало потирает переносицу. – Ты уверен, что все это не закончится через неделю, месяц, год? Что ты будешь делать тогда?
Сердце Дженсена замирает – настоятель не предлагает ему вернуться в монастырь, это задевает, но Дженсен понимает, что сейчас он может рассчитывать только на себя. И Джареда. Его уверенность слышна в голосе, настоятель чувствует ее.
- Я… Мы справимся, отец. Мы справимся. Просто помолитесь за нас, если сможете. Захотите, - поправляется он.
- Я буду молиться за тебя, мой мальчик, - отвечает отец Джеффри. – Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Пусть даже так…
- Спасибо, отец, - шепчет Дженсен. – Я тоже буду молиться за вас.
- Храни тебя Господь, мальчик мой.
Дженсен кладет трубку и садится на диван. Он знает, что его жизнь круто изменилась, понимает, что сейчас перед ним целый мир соблазнов и барьеров. Но он знает и то, что сможет выстоять.
Он слишком устал бежать от себя…

Momus., спасибо

Он слишком устал бежать от себя…
я безумно рада, что наконец-то прозвучала эта фраза.
автор, если сейчас Джареда заметут в участок и Дженсен останется голодным... Это будет жестоко

Спасибо, обязательно все отвечу, но позже.
А пока - последний кусочек, после которого будет только эпилог =)))

Дженсен медленно обходит квартиру, рассматривая все внимательно, старается понять, что за человек Джаред. То, что он понимает, заставляет его мягко улыбаться – Джей открытый и искренний, немного чудаковатый, чуть инфантильный, и при всем этом настоящий. Ничего лишнего, ничего дизайнерски-смелого, только классические линии, теплые и светлые цвета. Вряд ли Джаред сам обставлял свой дом, но он был его отражением.
Путешествие Дженсена прерывает распахнувшаяся дверь и громкий крик Джея:
- Дженсен, я принес еду!
Дженсен возвращается в холл, забирает у Джареда две коробки и бумажный пакет с покупками и несет на кухню.
- Черт, я голодный! – рычит Джей, но осекается. По привычке, встретив взгляд Дженсена, он крестит рот и извиняется. – Прости, не буду больше.
Дженсен улыбается и касается его плеча жестом поддержки. Джаред открывает одну из коробок, принюхивается к солено-сырному запаху.
- Как же я скучал!
Пока он моет руки, Дженсен достает тарелки, кладет на них куски пиццы, достает из пакета сок и газировку. Выгрузив из пакета все покупки, он берет себе бутылку минеральной воды – кола, конечно, произвела на него впечатление, но больше он рисковать не хочет. Джаред, умытый, сверкающий каплями воды на лице, заходит на кухню.
- Боже, - смеется он. – Еще немного – и мы превратимся в настоящую семью.
Дженсен опускает глаза, ему пока еще непривычно слышать такое – совсем недавно он жил в монастыре и считал мужеложество смертным грехом. Джаред понимает свою ошибку, подходит к нему снова и обнимает.
- Прости, я слишком тороплюсь. Но это же так классно, понимаешь? У меня еще ни разу не было такого.
Дженсен поднимает на него глаза и кивает, признавая за ним право на ошибку. Они снова садятся за стол, утоляют первый голод, до тех пор, пока оба не начинают зевать – почти бессонная ночь дает знать о себе.
- Ну что, в душ и спать? – предлагает Джаред, и Дженсен кивает, соглашаясь.

Джаред стоит у шкафа, ища в нем одежду для Дженсена, останавливается пока на легких серых брюках, надеясь, что они будут впору Дженсену, и черной футболке.
- Чистые полотенца на полке в ванной, - говорит Джей, провожая его. Дженсен улыбается с легким укором.
- Я мог бы найти все сам, - его чувствует, что Джаред трясется над ним, как над хрупкой фарфоровой статуэткой. Джей понимает, что его сверхзабота выходит за рамки приемлимого и извиняется. И именно в этот момент раздается звонок в дверь.
Лицо Джареда сереет, на нем испуг, столь явный, что пугает и Дженсена.
- Мистер Падалеки? – раздается из-за двери сухой голос. – Откройте, полиция.
- Пиздюк Джим, - ругается Джей, но Дженсен не одергивает его – он согласен.
Джаред открывает дверь, и двое полицейских входят в квартиру.
- Мистер Падалеки, вы арестованы за побег из… - коп теряется, не зная, как цивильно обозвать монастырь, но оставляет привычную формулу, - места лишения свободы. Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, будет использовано против вас. Вы имеете право на один телефонный звонок и защиту адвоката…
Джаред перебивает его.
- Я могу сделать звонок сейчас?
Копы переглядываются, и старший из них кивает.
Джаред набирает номер трясущимися пальцами и дожидается ответа, сглатывая вставший в горле сухой ком.
- Крис, это я. Меня арестовали, - из трубки доносятся громкие ругательства. – Крис, позаботься о Дженсене, он в моей квартире, ключ у него есть. И позвони Карлсону, ему снова придется меня спасать. Хорошо, Крис. Да, я постараюсь. Позаботься о Дженсене, ладно? Ну все, мне пора.
Джаред кладет трубку и протягивает полицейскому руки. Тот защелкивает на запястьях наручники и выводит Джареда из квартиры, продолжая зачитывать «правила Миранды». Дженсен становится на пороге, провожая их взглядом, и Джаред, спускающийся по лестнице между двумя копами, оборачивается к нему.
- Все будет хорошо, Дженсен. Не волнуйся, жди Криса!
Дженсен очень хочет ему поверить, но новое препятствие рушит только что возведенные бастионы уверенности. Неужели его снова настигает кара Божья?

что ж... жду эпилога. Вопрос о каре в голове Дженсена даёт мне возможность затаиться и дождаться финала. А уж от него зависит, какая будет реакция.
Но, автор, если такой чудесный текст будет слит... явлюсь в кошмарах