Orlana, спасибо вам!! и надеюсь что в реале у вас скоро перестанет быть такой напряг и будет время на отдых и творчество!

racoon1111, это вам спасибо за поддержку))) да, думаю, скоро будет полегче)

когда Теро уже был далеко. Императрица Орлана? Конечно, нет. Она не высунется, она ведь не дура. И тем более не будет убивать высокопоставленных чиновников. Слишком расчётливая холодная гадина, такая не разменяется на мелочь.
Коридоры-галереи и холодный ветер по полу - перебирал кисти на шторах. Теро шёл, не скрываясь, стучал каблуками сапог по полу. Не будут его убивать в открытую, не посмеют. Тем более, Маартен очень занят: он ищет по грязным провинциям маленьких девочек.
А пока он занят, у Теро нашлось немного свободного времени.

- Думаешь, мне страшно? Думаешь, я боюсь, да? – Этель стояла у подножья мрачноватого здания, и зарядивший дождь облизывал её пальцы, вцепившиеся в плечи.
Руки крест-накрест, словно тут было, от кого защищаться. Она смотрела в единственное светящееся окно. Там слабо мерцало белое пламя, словно любитель ночи решил в одиночестве и спокойствии полистать книжку, выпить чашку чаю и насладиться запахом серого низкого неба.
Она успела промокнуть до нитки, и внутри, у самого солнечного сплетения, зарождалась дрожь. Этель не знала, кто мог сидеть у окна в имении Сайорана, не призрак же лорда хаоса, в самом деле! Да и стоять под окнами имения – не слишком-то полезное занятие.
Руана молча улыбалась.
- Я не боюсь тебя. Ты – порождение моего больного сознания, - прошипела Этель.
- Глупо. Я существовала задолго до того, как у тебя появилось сознание.
- Лжёшь. Ты давно умерла, а сейчас я просто придумала твой призрак.
- Глупо, - повторила Руана.
Над головой висело чёрное небо, серые облака медленно и важно тащились по нему, посыпая Морейн холодным дождём. Дрожь внутри прорастала по всему телу, леденя пальцы и губы. Этель всего-то и нужно было, что развернуться и пойти искать ночлег. Всё равно раньше, чем наступит утро, возвращаться в имение бесполезно. Она не узнает, кто зажёг тусклый огненный шар в окне на третьем этаже.
Но в заснувшем городе заблудилась тишина, и даже шаги глохли от нависших над дорогой домов. Некому было заглушить голос Руаны, её надменные усмешки и слова-слова-слова – бесконечным потоком.
Этель вздрогнула от очередного холодного прикосновения и зашагала к воротам в кованой ограде. Руана снисходительно прикрывала глаза, и Этель ощущала себя маленькой девочкой, которая от обиды сказала родителям, что уйдёт из дома, и упрямо топает – уже почти до самого конца улицы.
Она схватилась за металлический прут и тряхнула ворота изо всех сил. Загрохотала цепь, которой были перемотаны створки в месте соприкосновения. Над городом как будто прокатился короткий раскат грома. И снова. Этель подняла голову: высокие стрелы впивались в небо. Вряд ли сюда мог пробраться кто-нибудь, чьего присутствия в имении не хотели.
Это не касалось только не Эйрин: она бы наверняка изобрела какую-нибудь штуку с магией времени, чтобы не просто проникнуть внутрь, но и ещё не оставить за собой никаких следов, никаких случайных свидетелей.
Над городом снова повисла тишина. На грохот никто не откликнулся, и Этель замерла, размышляя над тем, стоит ли продолжать в том же духе. Изначальный порыв растаял вместе с последними каплями тепла, что она пыталась сохранить, сжимая на горле отвороты плаща.

Капли тепла просачивались между пальцами и тонули в дожде. Когда в тёмной громаде дома мелькнул шарик света, и скрипнула дверь, Этель всё ещё стояла, упрямо сжимая плащ под подбородком и губы – плотно-плотно. В серой ночи скользнул силуэт, зашумели шаги по дорожке, выложенной камнем.
- Кто здесь?
Этель зажмурилась от вспышки белого пламени и прикрыла лицо ладонью. Перед ней стоял явно маг из охраны. Хотя, казалось бы, зачем мёртвому Сайорану охрана…
- А, на похороны? – осведомился он, разглядев Этель с ног до головы. – Входи.
Она не задала лишних вопросов, просто шагнула в открывшиеся ворота. Створки грохнули за её спиной, солдат сплёл цепи вместе и, тяжело вздыхая, пошёл к дому. Этель старалась не отстать, и хоть пальцы давно окаменели, пыталась не отпустить капюшон. Лезть прямо в логово к врагам, так хотя бы не показать того, как судорожно сжимаешь губы.
Руана снисходительно улыбалась, и Этель невольно поднимала взгляд к нему: сколько ещё до утра?
В касте хаоса существовал древний и давно покрывшийся пылью обычай провожать умерших, совершая утомительные и долгие ритуалы прощания. Один из них велел, чтобы девять ночей после смерти девять совершенно чужих женщин оплакивали умершего в том месте, где его и настиг чёрный жнец. Признаться, накладный был обычай, и Этель боялась, что от него как раз сейчас откажутся, но ей повезло.
Имение встретило её полумраком и запахом терпкой маарской вишни. Едва теплящееся белое пламя вплыло следом за ней, едва не рассыпавшись искрами от слишком резкого хлопка двери. Пальцы закололо иголочками тепла.
- Что-то ты поздно, - усмехнулся проводник Этель. – Ночь уже скоро кончится.
«Скоро кончится ночь», - повторила она мысленно, и на сердце стало чуть теплее.
- Но я же успела, - хрипло откликнулась она. Решила, что лучше вести себя попроще. Закашлялась, и снова в груди поднялась скребущая боль. Холод и долгая дорога только ещё больше раззадорили её.
- Да. В этот раз желающих маловато, - заключил охранник, резко посуровев.
Он провёл Этель вверх по лестнице, мимо чернеющих дверных проёмов, к которым она пыталась прислушиваться и приглядываться, но различала только навязчивый запах маарской вишни – отовсюду. Второй этаж имения – тоже пусто и тихо, только шуршал песок под подошвами.
Этель морщилась, унимая боль. Ей бы только не закашляться, когда он снова заговорит. Ведь всё, что ей нужно – крупицы знаний. Вдруг знаки и свидетели всё же найдутся, и она – только она – сможет распознать след Эйрин. Сможет понять, куда бежать дальше. Но охранник шёл молча, и сам покашливал, словно прочищая отёкшее после сна горло.
- Вот сюда иди. – Он распахнул дверь, и Этель различила такой же тусклый свет, как и растекался в коридоре, у её ног – лужица млечного тумана.
Комната уходила в темноту, блестела оттуда матово – шёлковыми драпировками, и на первый взгляд была пуста. Но через мгновение Этель различила силуэты у стен, крошечный огонёк мерцал у каждого.
Охранник поманил шар пламени за собой и ушёл в сторону лестницы. Света резко поубавилось. Этель осталась одна в молчаливом окружении плакальщиц.

Было странно, что у неё не спросили даже имени – Этель не особенно верила в божественное везение, и теперь она спиной ощущала подвох, но путей для отступления не осталось. Стараясь двигаться неторопливо, она зашагала к пустующей нише. Складки шёлковых драпировок спадали до самого пола, и вся мебель из комнаты была убрана, но на полу Этель различила въевшихся в ковёр след крови.
Она зажгла в ладони искру – простое заклинание, поддерживать его всю ночь смог бы даже самый слабый маг – и спиной прижалась к холодной стене. Ноги гудели от усталости, но Руана исчезла. Сначала, когда Этель поднималась следом за охранником по лестнице, силуэт мёртвой императрицы поблек, её улыбка растворилась в темноте. Сейчас стихало её дыхание, и Этель осторожно прислушивалась: не вернётся ли снова. Нет, оно блекло, скрывалось за шорохами дома, за чуть слышным потрескиванием пламени.
Этель прикрыла глаза, пытаясь прочувствовать пространство вокруг себя. Имение лорда хаоса не могло быть спокойным и умиротворённым местом, и она сразу ощутила потоки силы, бушующие вокруг. В голове поднялась удушливая волна жара, и ей пришлось открыть глаза, чтобы не потерять сознание.
Вовремя: перед ней стояла одна из женщин. Тёмная накидка, как у остальных, скрывала её фигуру и лицо, но руки были сложены на груди, а позабытая искорка парила над плечом. Беспардонно она сдёрнула с Этель капюшон и шагнула вперёд, разглядывая её лицо.
- Ты не Риз. – Голос её был низким и хрипловатым, и на удивление спокойным, а вот пальцы сжимали ткань накидки. В свете искорок кожа казалась мертвенно-бледной. – Где она?
- Понятия не имею. Разве я не могу наняться на работу, если сама захочу?
Этель ничуть не сомневалась, что за разговором сейчас наблюдают все остальные семь плакальщиц, пустое, что ни одна из них не шелохнулась. Та, что стояла перед Этель, скинула капюшон накидки, и она рассмотрела злое напряжённое лицо - губы сжатые в тонкую линию, прищуренные глаза.
- Слишком сильно сотрясаешь воздух. Откуда ты?
- Из Лайоза, - пожала плечами Этель, надеясь, что всё ещё сможет сойти за глупую провинциалку.
- И какой же демон тебя принёс в Морейн? – сквозь зубы процедила её собеседница.
- Да вот, подзаработать решила. Не знала, что у вас здесь есть какие-то правила. – Без капюшона ей было очень неуютно, пусть комната и освещалась всего лишь несколькими искрами.
Женщина сжала губы ещё сильнее, но ничего не ответила. Этель изображала сожаление, сколько осталось сил – все шли на это. Если везение оборачивалось полным провалом, она готова была вцепиться в шёлковые драпировки, только бы остаться здесь подольше. И сил оставалось мало. На ещё одно противоборство не хватило бы.
- Хорошо, стой. Ты знаешь, что ещё семь ночей ты обязана будешь приходить сюда? Дай руку.
Этель повиновалась, и в кожу ей впились цепкие пальцы, а потом – две алые точки заклинания. Теперь она не смогла бы сбежать далеко, заклинание поманило бы назад невыносимой болью.
- Если Риз не пришла, значит, она уже умерла, - заявила говорившая, запахивая накидку посильнее, будто в пустой комнате внезапно скользнул ледяной сквозняк. – И если это ты её убила, я узнаю.

чуть не пропустила, ща разгребусь и дочитаю))
спасибо!

racoon1111, вы вселяете в меня вдохновение писать дальше))))

- Я в первый раз о ней слышу.
Та в ответ усмехнулась, а может быть, это зашуршали за окном сухие листья, и ушла в свою нишу. Снова воцарилась тишина, так быстро, что Этель ощутила себя посреди безжизненно-белой лужицы света, и даже собственное дыхание показалось ей слишком громким. Она шагнула назад, поспешила спрятать лицо в тени капюшона.
Этель стоило больших усилий не выдать дрожь в руках, а сердце ухало, как колокол, оповещающий об эпидемии. Но не от страха. На единственное мгновение Этель пронзило чувство, что Эйрин совсем близко, осталось разгадать одну загадку, и можно будет протянуть дочери руку.
Утекали в темноту томительные секунды, а Эйрин, конечно, не появлялась. В комнате было тихо и холодно, и в пол въелось пятно крови. Его то ли не сумели вывести, то ли не смогли. Этель не могла оторвать от него взгляда.

- Здравствуйте, лорд Сайоран.
- Добрый вечер, ваше императорское величество.
Мерцали шары белого пламени. Орлана вышла из портала в имении Сайорана в Морейне. Она не могла понять, почему он так любит этот город, почему предпочитает его столице, словно бы специально старается держаться подальше от неё, от Орланы.
Он отложил вилку, а Орлана опустилась на стул напротив, и столкновение их взглядов длилось всего ничего – лишь две искры успели упасть на бордовую скатерть с огненных шаров.
- Какой приятный сюрприз, моя императрица. Не хотите ли разделить со мной ужин? – произнёс он с каменным лицом, не выдавив из себя даже улыбку.
- Благодарю, нет. Но вы можете продолжать, не стесняйтесь.
Она даже не откинулась на спинку стула, и руки, сложенные на коленях, пребывали в полном спокойствии.
- Я пришла поговорить о смерти Ишханди.
Свет белого пламени отражался в бокалах и начищенном столовом серебре. Блики плавали в тёмно-алом вине, только на лице Сайорана не было никаких красок. Бледные губы изогнулись в подобии печали.
- Мне казалось, мы это обсудили.
«И ты выпроводила меня, как мальчишку. Никогда не прощу», - говорил его взгляд.
- Не совсем, - отозвалась Орлана, дождавшись, пока последние отголоски его слов затихнут в высоких сводах обеденной залы. – Мы так и не выяснили, от чего умерла ваша сестра.
Он поднял было вилку со стола, но тут же положил обратно. Видно, решил, что под взглядом Орланы ему кусок в горло не полезет. Сайоран скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Кружева у ворота смялись, и прозрачный голубой камень в перстне больше не блестел.
- Итак, у меня есть, что сообщить вам. - Она пришла без охраны, без начальника тайной полиции, с которым почти не разлучалась днём. Одна. Сайоран не мог не заметить этого. – Я знаю, что это вы убили её. Сегодня утром я получила единственное доказательство, от которого вы не подумали избавиться.
Сайоран поднял брови и ничего не сказал.
- Взгляните. – Орлана протянула ему руку, а на её ладони блестел маленький почти бесцветный кристалл. – Это запись той самой ночи, когда вы отравили свою сестру. Потом вы убили мага, который приготовил яд. Потом вы сожгли тело Ишханди и заявили мне, что у неё остановилось сердце.
Сайоран глядел на неё, не отрываясь. Уголок его губ дёрнулся и пополз вверх в кривой усмешке.
- Взгляните, - повторила Орлана и уложила кристалл аккуратно на бордовую скатерть, ровно между бокалом с вином и статуэткой древней богини-птицы. Засверкало белые блики на его гранях.
- Ложь, - бросил лорд хаоса, и его безмятежное лицо в дрожащем свете огненных шаров на мгновение стало маской злобы.
- Вы забыли, что моя дочь – маг времени? – с толикой интереса осведомилась Орлана.

- Нет, но…
- Если пожелаете, можете спросить у каждого из Совета магов. Они выносили решение наделить её этой силой и наверняка помнят.
- Ложь! – выкрикнул Сайоран, вскакивая со стула. Жалобно звякнула посуда, и бокал с алым вином упал.
Алое пятно на бордовой скатерти – растекается живыми щупальцами, тянется к кристаллу и не дотягивается.
- Почему же? – выказала удивление Орлана. – Не думаю, чтобы они забыли.
Сайоран навис над ней, уперевшись кулаками в стол. Орлана ощутила удушливый запах маарской вишни и отвернулась, чуть поморщившись – ровно так, чтобы он смог заметить.
- Вы не имеете права трогать моё прошлое. Никто не имеет права!...
- Из вас вышел неумелый убийца, лорд, - произнесла императрица, по-прежнему глядя в сторону. Там шевелилась от вечернего ветра штора. – Я пришла предупредить, что завтра утром вас арестуют. Так что можете сбежать… если считаете нужным.
Он задохнулся от ярости. Он слишком просто сдался – Орлана смотрела на штору и почти жалела Сайорана. Такого противника в Совете ей не хватало. Двадцать лет с императрицей никто не решался спорить, и это было губительно для её . А сейчас она разочаровалась.
Его пальцы дрожали. Шаг назад, и заклинание умерло у него на губах.
- Опусти руки, мальчик, - холодно отрезала Орлана, заметив в его глазах недобрый блеск. Она не шевельнулась, так и сидела с идеально выпрямленной спиной, и от платья, застёгнутого у самого горла, перехватывало дыхание, но никто не знал об этом. Она отвернулась – снова к окну. Там всё тот же сквозняк и шуршание занавесок. – Думаю, ты сам понимаешь, что поступок это непростительный. Поэтому у тебя всего лишь два выхода.
Сайоран склонил голову на бок, прикидываясь, что внимательно слушает. Он всё же взял себя в руки, видно, понял, что убивать императрицу прямо здесь и сейчас – не самое лучшее решение проблем. И теперь он притворялся покорным слушателем, серым пыльным демонёнком, притаившимся в грязном углу.
- Первый я уже назвала. Убежать. Можешь попробовать, если желаешь.
- А второй? – Нет, ему не было интересно. Он уже играл, и тонкие пальцы – все в перстнях – скользили взад-вперёд по краю стола.
- Второй же – рассказать мне всё о ваших союзниках. Так, и я пообещаю замолвить слово за вас перед Советом.
- Как это щедро, моя императрица.
«Я другого от тебя и не ждал, змея», - говорил его взгляд.
- Увы, это единственное, что я могу вам предложить, - вздохнула Орлана.
Сайоран подался вперёд и поднял опрокинутый бокал. Едва-едва, самыми кончиками пальцев прикоснулся к алой луже, алой на бордовом – ах, какой беспорядок.
- Вот что я решил, - протянул он манерно, усаживаясь на своё место. Он успокоился, и Орлана чуть улыбнулась – ей нравилось, когда у неё были достойные противники. – Нет, нет и ещё раз нет.
- В самом деле? – тоном, совершенно лишённым эмоций, спросила она. Для поддержания беседы.
- Конечно. Вы ничего не докажете, а я никого не убивал.
- Да что вы такое говорите, - вторила ему Орлана, снова переходя на вежливо-холодный тон. – Ну, как знать, как знать.
Она потянулась к поблёскивающему кристаллу, подняла его и покатала на ладони. Крошечное решение всех проблем. Сайоран смотрел прямо на неё, сцепив пальцы под подбородком.

- Тогда до завтра, лорд. – Пальцы сомкнулись на кристалле, и Орлана не могла не заметить, как Сайоран взглядом сверлит её ладонь. Маленький кристалл – решение всех проблем. Так кажется ему.
Но она-то знает, что кристалл пуст, как снежные просторы Хршаса. Пуст. Потому что Эйрин давно ушла, а больше магов времени не осталось. Но Сайоран поверил, а большего Орлане и не требовалось.
- До завтра, - вторил он так тихо, что от дыхания не дрогнуло даже пламя подлетевшего слишком близко огненного шара.
Орлана ушла в портал, всё ещё чувствуя на себе его обжигающий взгляд. Через мгновение она очутилась в своём кабинете, где, закинув ногу на ногу, её ждал начальник тайной полиции Аластар.
Он задумчиво вертел в пальцах шахматную фигурку и смотрел на доску, где, брошенные на середине партии, скучали остальные участники сражения. Когда Орлана ступила на ковёр, Аластар вернул фигуру на место и обернулся к императрице. Уголки его губ дрогнули, как будто в ухмылке, но Орлана знала, что это – обычное выражение его лица.
Она прошла мимо, по пути сдвинув ладью вперёд, и опустилась в своё кресло.
- Ночью будем ждать, - вздохнула Орлана и с наслаждением вдохнула горький осенний ветер, залетевший в открытое окно. – Думаю, он сию секунду бросится к своим сообщникам за помощью.
Как же ей хотелось откинуться на спинку кресла и прикрыть уставшие глаза. Как же она вымоталась за этот день.
- Да. За ним проследят, моя императрица. Уже завтра утром мы будем знать, кто из генералов перешёл на их сторону.
- Как я хочу покончить, наконец, со всем этим! – вырвалось по чьей-то чужой воле. Орлана ощутила, как кривятся в гримасе усталости её губы.
Она закрыла ладонью глаза.
- Вселенский Разум, помоги, – хрипло.
Аластар коснулся её руки. Она не слышала, как он подошёл: мягкий ковёр съедал звуки шагов. Только прохладные пальца на её пальцах.

От холодного сквозняка по ногам или от рваного сна, который Этель успела увидеть в те краткие мгновения, когда закрывала глаза, но её трясло, и дрожь рождалась внутри. Той холодной осенью она так и не успела узнать, что именно генерал Маартен строит планы по захвату власти. Зато она узнала об этом через несколько дней, когда Маартен и его элита вырезали всю её немногочисленную охрану, а потом убили Аластара.
Когда на пол лег первый, самый блёклый луч рассвета, дрожь всё ещё жила внутри, и чтобы её уничтожить, уже не было сил.
- Рассвет, - шепнул кто-то, и зашуршали полы одежд.
Раз рассвет, то положено уходить.
Только Этель не шевельнулась: она решила уйти самой последней. Небо затянуло тучами, и свет давали только искры света в руках у каждой. Бледный, будто заморенный в подземельях замка свет. Но она рассматривала складки на шёлковых драпировках и тёмные ленты – откуда, интересно, столько лент?

Голова была тяжёлой, как и положено после бессонной ночи. Она была тяжёлой, но ясной, и главное – ушла Руана. Растворилась в предрассветном сумраке, и голос её затих в пыльных углах. До следующей ночи.
- Пойдём, - глубокий низкий голос. Опять.
Этель скрипнула зубами от досады. Она надеялась, что ночной допрос уже забылся и порос мхом.
- Куда ещё? – довольно холодно откликнулась она.
- Искать Риз.
Искать Эйрин планировала кое-кого другого. В комнате стало пусто и необыкновенно просторно, но она всё равно не говорила – шипела сквозь зубы, будто боялась быть услышанной.
- Ночью мы всё равно встретимся, ведь так? Вот тогда и поговорим.
Цепкие пальцы впились в её запястье. Этель напряглась, сжала губы. На этот раз её собеседница не потрудилась даже снять капюшон, и разговаривать с тенью под ним было пренеприятно.
- Пойдём, - голос, холодный, как Хршасский снег. – Из какой ты касты?
Она-то считала вопрос решенным.
- Это имеет значение?
- Имеет. Думаю, ты врёшь, что пришла из Лайоза. У тебя столичный акцент.
В это самое мгновение Этель поняла, что убьёт её и расслабила пальцы, сжатые до этого в кулак. Возможно, со стороны это и смотрелось капитуляцией – ей это было даже на руку, но внутри стало легче. Этель глубоко вздохнула, собирая в себе силы. Мир корчился в судорогах боли, и вместе с ним корчилась в судорогах магия бывшей императрицы. Но пока её было достаточно.
- Хорошо, идём.
- Так из какой ты касты?
- Из касты воинов, - ответила Этель, растягивая губы и улыбке, хоть в сумраке это вряд ли стало заметно собеседнице. Но она наверняка поняла это по тону.
- Хорошо.
Кожа на запястьях Этель до сих пор оставалась очень нежной, хоть ей давно пора было огрубеть: разве мало нашлось цепких пальцев. Синяки на запястьях – привычное дело.
Сжимать зубы от злости и раздражения и никогда не показывать боли.
- Не вздумай меня обмануть, - бросила ей новая знакомая и развернулась в двери. Видно, разговор она посчитала завершённым. В свою пользу.
Этель зашагала следом, ёжась от холода – минута перед рассветом всегда самая холодная и тёмная.
- Не отставай.
Этель прикрыла глаза, глотая очередной всплеск приказного тона. Минута перед рассветом для Этель всегда была переполнена злобой, потому что именно в эту минуту она, уже проснувшись, но ещё не собравшись встать, вспоминала, через что прошла.
Проклятый мир.
«Ненавижу тебя».
И мир корчился в судорогах от её ненависти.
Внизу, на первом этаже, всё ещё горели шары белого пламени, и зевали охранники, взглядами провожали плакальщиц в тёмных накидках. Уж что они там рассматривали под широкими полами накидок – известно лишь Вселенскому Разуму, Этель глотала их взгляды, как яд, только что не боялась умереть.
Минута перед рассветом – самая больная, и в груди скребёт сильнее всего, и кашель давит на горло. Горячего чаю бы, Этель всегда глотает его сразу, как только поднимается, и вместе с ним глотает свои мысли и воспоминания, чтобы избавиться от них до следующей предрассветной минуты. От чая всегда становится легче, и скрежет в груди уходит, вот только нет горячего чая.
На улицах – лужи, серые отражения хмурого неба.

ФУХ, ВСЕ, Я ПРИБЕГЛА))

racoon1111,

и холодно было так, что дрожь опять просыпалась внутри, и самого перекрестья ключиц. Горячего чаю бы, пусть кипяток согреет холодную кровь бывшей императрицы.
Эхо от стука каблуков разлеталось по пустынным улицам. Они шли – Этель не совсем понимала, куда – искать ещё одного мертвеца.
- Так откуда ты? – проводница обернулась к ней, одновременно снимая капюшон накидки. Этель смогла рассмотреть как следует её красивые, хоть и излишне тонкие черты лица. От предрассветного тумана казалось, что на лице женщины залегли глубокие тени то ли возраста, то ли усталости.
- Из Лайоза, - улыбнулась Этель снова. Улыбка эта, вернее всего, очень напоминала волчий оскал.
- Понимаю. Ты сбежала туда после революции. А где жила до этого? Говор у тебя столичный.
- Ну хорошо-хорошо, - хмыкнула Этель, отворачиваясь в сторону. – Из Альмарейна. И вообще-то я императрица.
Лужи под ногами были вязкие и хрустели льдом. Спутница Этель рассмеялась. Смех у неё оказался неприятным, с хрипотцой, от которой тут же хотелось прочистить горло.
- Шутки. Я тоже их люблю. Думаю, пошутить с тобой как следует, если узнаю хоть что-нибудь нехорошее. Сразу же сдам местным стражам порядка. Они сейчас злые – знаешь ли, в столице беспорядки, здесь тоже. Лучше не попадаться им под горячую руку.
- Приму к сведению.
Под каблуком сапога хрустнула тоненькая корочка льда. Этель на ходу нашла в сумке перчатки и натянула их. Пальцам стало чуть теплее. Спутница обернулась к ней, на мгновение угрожающе сжав кулак.
- Лучше прекрати это.
- Нам ещё далеко? – улыбнулась Этель в ответ.
Они приблизились к дому, который ничем особенно не отличался от соседних. Высокий, и окна закрыты ставнями. Крутая лестница к входной двери. Скелеты деревьев у ворот – по обе стороны, сухие, кажется, дотронься слегка, и рассыплются.
- Жди меня здесь. Не вздумай сбежать, всё равно вечером придётся возвращаться, - рыкнула провожатая – а Этель до сих пор не знала её имени – и потянула на себя тяжёлую скрипучую дверь.
Этель её не послушалась и вошла следом, надеясь хоть немного отогреть онемевшие пальцы. Её, казалось, не заметили. Замерший на ночь дом вздрогнул от резкого хлопка дверью: Этель не собиралась придержать её. Красться и прятаться она не любила.
Её взгляду открылся длинный тёмный коридор, множество дверей были плотно захлопнуты, лестница вела вверх, а на площадке второго этажа воцарился самый густой сумрак.

Пальцы холодные. Они не мёрзнут, просто кровь не греет уже давно. Кровь холодная. Она сама почти мёртвая, почти умерла. Этель цеплялась только за одно в мире живых – за боль. Ей казалось, если боль уйдёт, то и она умрёт окончательно, так и не найдёт Эйрин.
Пальцы почти не сгибаются, и во рту пересыхает. Болит в груди. Боль – единственное, что ещё держит её в этом мире, не даёт переступить черту. Поэтому так страшно избавиться от боли.
Но временами она всё равно глотает горячий чай, чтобы почувствовать себя живой. Хоть твёрдо знает, что уже почти умерла. И редкие осенние снежинки не тают на холодных губах.

Пальцы мёрзнут, и ему сложно перебирать листы. Из окна дует осенний ветер с колючим снегом. Снег на жухлой траве императорского сада, снег не тает на подоконнике. Снег ложится на ковёр.
Пусть будет холодно. Маартен нескоро вернётся, а пока Теро подготовится к встрече.

Прижавшись спиной к обшитой деревянными панелями стене, Этель слушала далёкие разговоры и ни слова не разбирала. К чему ей были слова, она без труда улавливала суть и по резким, отрывистым интонациям. Дом поскрипывал им в ответ старыми половицами - недовольно. Пахло мускусом и пылью.
Похоже, их Риз исчезла, и теперь Этель предстояло долгое и невыносимо муторное путешествие. Внутри теплилась только мысль о том, как она убьёт свою спутницу – сладкое желание крови на её губах. Тонких, сжатых в линию.
В ответ на её мысли дом скрипнул, и Этель усмехнулась. «Да», - сказала она самой себе. – «Да».
Медленно светало. На полу теперь лежали серые отблески рассвета, тени неба и мёртвых деревьев. Этель закрыла глаза, откинув голову назад. Так запахи были ощутимее, и в их общей какофонии прорезалась тонкая нотка осени. Запаха подмёрзших луж.
Наконец, хлопнула дверь, и по полу зашуршал подол. Этель по звуку шагов узнала походку своей спутницы. Та вряд ли была сильной магичкой, если так быстро поверила в то, что Этель – из касты воинов. Та была, скорее всего, демонологом. Резкий, гортанный выговор только подтверждал это. И узкие черты лица. Почти красивые, если бы смириться с их строгостью.
- Риз ушла вчера вечером и не вернулась. Она мертва, так и есть. – Голос, резкий, как черты её лица.
- Да, повторять в сотый раз не обязательно.
Спутница вцепилась ей в запястье – привычное уже движение.
- Ты ответишь мне за всё!
Она так старалась напугать Этель, что той стало смешно, и губы сами искривились в улыбке.
- Это я тоже помню. Куда теперь направимся?
Та фыркнула и пнула незапертую дверь. Холодный осенний ветер – а Этель уже забыла, как он бросает в лицо редкие снежинки. Морейн уже не спал, он открывал глаза-ставни, ворочался туманом в канавах и недовольно стонал ветром. Морейн просыпался, и покрытые ледяной корочкой лужи хрустели под ногами.
- Помолчи, хорошо? – И пальцы ещё сильнее сжимают запястья. Наверняка, к вечеру там будут синяки, ну и к демонам.
Если где-то в этом тяжёлом от мускусного запаха городе просыпается и щурится от тусклого солнечного света Эйрин, значит, всё можно пережить.
Этель то и дело зевала и прикрывала рот ладонью. Сонная одурь вдруг охватила её, хоть всего несколько минут назад она готова была пообещать, что будет бодра весь день. До следующей ночи. А ночью уж что-нибудь придумает, чтобы обойти заклинание.
- Нам сюда. – Спутница втолкнула её в тёмную арку, когда-то выглядевшую очень торжественно, но сейчас каменные розы осыпались и каменные птицы потеряли крылья.
Это была маленькая грязная подворотня, и запахи мусора заглушали даже мускусный запах утреннего города. Объяснять для Этель, куда они пришли, никто и не собрался, только спутница её ослабила хватку – пришлось стучать в низкую деревянную дверь. Этель замерла за её спиной. Похоже, они шли по привычному для мёртвой Риз пути, проходя везде, где она появлялась.
На стук долго никто не откликался. В подворотне выл сквозняк, и накидка не защищала от холода. Этель снова кашляла, зажимая рот платком. Холод будил внутри беспокойство и боль. Ей начинало казаться, что Эйрин точно так же холодно в утреннем городе.

Наконец, хозяин дома проснулся, и заскрипели замки, зашуршали едва слышно охранные заклинания – его не особенно беспокоило, кто явился в такую рань. Ещё мгновение, и Этель увидела в тёмном дверном проёме его круглое лицо с хитрым прищуром глаз
- Кто?
- Где Риз? – отрезала спутница Этель, тоже не особенно заботясь о вежливости.
Мужчина хмыкнул, смерил её взглядом и быстро глянул на Этель. Та его мало заинтересовала – видно, невысокая, завёрнутая в не по размеру большой плащ, она не внушала страха.
- Вчера приходила под вечер. Сегодня ещё нет.
- Ты видел её? Когда в последний раз? – магичка опёрлась рукой на дверь, не давая закрыть её у себя перед носом.
- Дай вспомню. Темнело уже. Она сказала, что должна идти, так что надолго не задержалась. Если надо, подожди её тут, она обычно рано приходит.
- Она не придёт сегодня, - отрезала та и обернулась к Этель.
Хозяин дома, уже подумавший захлопнуть дверь и опять забраться под одеяло, подальше от холодного сквозняка, заинтересованно склонил голову.
- А где она?
- Умерла, - резко дёрнула головой спутница Этель – как её зовут, до сих пор не выяснилось.
На руке заныли оставленные заклинанием ранки. Мужичок поджал губы и, кажется, побледнел, хоть Этель и не особенно рассматривала его, возможно, это забавлялось белёсое солнце, которое вставало над Морейном.
- Как это? Где? Что случилось?
Магичка не посчитала нужным отвечать на сыплющиеся, как горох из разорванной сумки, вопросы. Этель прикрыла глаза, отступила назад и спиной прижалась к стене. Холодной стене – но её это очень мало волновало. Этель сложила руки на груди и приготовилась слушать.
- Когда ты видел её, она говорила, куда собирается идти? Она вообще хоть что-то говорила?
Тот качнул головой и, судя по взгляду, никак не мог понять, шутка ли то, что происходит в этой подворотне, или всё-таки сон. Этель прикрыла глаза. Такой допрос мог длиться очень долго и безрезультатно.
- Где ребёнок? – её спутница говорила, не повышая голос, но от её тона всё равно хотелось заплакать и попросить прощения. Таким говорят учителя, которых обычно все ненавидят.
- Не знаю. Наверное, там же, где обычно. Она отдаёт его в пансион. Здесь, на соседней улице. – Мужчина немного заикался, от волнения, вернее всего.
- Знаю. Идём. Быстро.
Этель поняла, что последнее было обращено к ней. Она оторвалась от холодной стены и даже не подумала отряхнуть плащ, хоть тот, скорее всего, испачкался в пыли и мелу: на стене красовались полустёртые защитные знаки, одному Вселенскому Разуму известно, когда и зачем нарисованные.
Хозяин хлопнувшей двери догнал их, когда подворотня вместе со всеми запахами осталась позади. Он схватил спутницу Этель за полу накидки и выжидательно заглянул магичке в глаза.
- Грит, что с ней случилось? Грит!
Та выдернула из его пальцев край накидки, едва не оставив собеседнику изрядный кусок ткани.
- Понятия не имею. Мы собираемся её найти.
Взгляд мужчины затравленно метнулся на Этель, но та сделала вид, что ничего не замечает. Пусть разберутся сами.
- Иди домой. Я сообщу тебе, когда узнаю, что именно случилось.

racoon1111,

Иди. Быстро.
Тон строгой учительницы, за которой ей хочется швырнуть в лицо школьной сумкой и не думать, что будет потом. Но Этель улыбалась – она узнала имя.
Грит было неудобно тащить за собой спутницу, вцепившись той в запястье: Этель была почти на голову ниже и шла медленнее. Вовсе не для того, чтобы позлить свою проводницу, а по старой привычке. Императрице не пристало носиться по замку, как гончему демону.
- Разве нельзя шагать быстрее!
- Прости великодушно.
На улицах появлялись самые беспокойные жители города. Им не сиделось за дверями и ставнями, они торопились приняться за работу и не смотрели друг на друга. Даже вокруг не смотрели. Зачем?
Тусклый осенний пейзаж. Умершие деревья даже не посыпали дороги сухой листвой. Листва давно осыпалась и раскрошилась до мельчайшей пыли, а пыль раздул ветер.
- Сделай для меня одну вещь. – Грит остановилась резко, как будто забыла куда шла. – Останься здесь. Не хочу, чтобы ты напугала ребёнка. Мальчик и так болен.
Этель отвела взгляд от лица спутницы. Сзади неё простирался прозрачный от осеннего воздуха сад. Деревья почти не закрывали от любопытных высокое каменное строение, кряжистое и украшенное круглыми башенками по бокам. Она пожала плечами – если мальчика не напугало древнее здание, похожее на тюрьму, естественно, он испугается бывшую императрицу.
Грит развернулась на месте и зашагала в сторону высоких кованых ворот. Они оказались не заперты. Тонко скрипнув, створка ворот открылась, и Грит шагнула на тропинку, сложенную из серых камней, блестящих и скользких от влаги и холода. Пронаблюдав за тем, как силуэт в тёмной накидке удаляется, Этель отошла на противоположную сторону улицы.
За толстыми стволами деревьев можно было скрыться от ветра и чужих взглядов. Особенно ей не нравились тёмные пустые окна пансионата, на верхних этажах даже не прикрытые ставнями. Некстати вспомнилась Руана, которая исчезла ночью и с тех пор больше не давала знать о себе. Удивительно. Раньше она могла маячить в голове Этель сутками.
Привалившись спиной к дереву, она думала, что на этот раз ждать придётся долго, а пальцы уже онемели даже в перчатках.
Что, если у Эйрин тоже немеют от холода пальцы?
Этель стянула перчатку и дыханием согрела ладонь. Ненадолго – тепло улетело в серое небо, и руке снова стало холодно, даже ещё холоднее, чем до этого. Она притронулась к шершавой коре дерева, и на коже остались серые полосы из пыли и трухи. Мёртвое дерево мёртвого мира.
Правильно кричали бывшие сумасшедшие на площадях – скоро всё кончится. Этель не боялась смерти: она и так почти умерла. Она боялась, что не успеет найти дочь до того, как мир окончательно превратится в труху и пыль, не успеет ещё раз посмотреть ей в глаза.
Пальцы дрогнули от неожиданности: под грубым слоем коры чувствительная к магии кожа ощутила струйку живого тепла, крошечную частичку жизни. Этель поспешно стащила перчатку со второй руки и уже обе ладони прижала к дереву.
Ветви шевелились от ветра, и крошечные сухие почки, казалось, никогда больше не родят зелени листьев, но внутри, под толстой корой, пробудилась жизнь. Этель ощущала это, как могла бы различить дыхание за тонкой стеной. Она лбом прижалась к дереву – не слушать. Думать.
Думать о том, почему оживают деревья. Разве мир мог призвать новую императрицу? Этель не мог – без её на то согласия. Значит, он позвал Эйрин, и она согласилась.

Плакали вдалеке птицы. Ранее утро, промозглое и прозрачное, как холодное озеро, встречало их запахом увядающих ночных лилий. Оставив мужа в тёплой постели одного досматривать поздние сны, Орлана накинула на плечи мантию и вышла в сад, где её дожидался Аластар.
- Доброе утро, моя императрица.
- Доброе утро. – Всю сонливость вышибло прохладой, и Орлана продрогла, только сделав шаг по дорожке из белых камней. – Хочу побыстрее закончить со всем этим. Идёмте.
Она, как всегда, шла на шаг впереди и не слышала, как ступает Аластар за спиной. Он шагал совершенно бесшумно, как всегда. С шорохом осыпались листья с вечноосенних деревьев – широкие, пятиконечные, золотистые в свете восходящего из-за леса солнца.
- Так что, кто из генералов успел переметнуться на сторону заговорщиков? – Грудь сдавило жёстким корсетом платья – не вздохнуть горестно. Орлану уже было не удивить предательствами, но её мучило нехорошее предчувствие, а своим предчувствиям она верила.
- Корнелл. За ним я тоже давно наблюдал.
- Хорошо, что мы узнали это сейчас. Если война с Мааром затянется, у нас будет меньше шансов получить нож в спину.
Троих своих генералов императрица предпочитала держать на расстоянии вытянутой руки, чтобы и не узнали лишнего, и не позволяли себе разных вольностей. Только Маартен и Салватор были с войсками у границ империи, а Корнелл остался в столице. Всё же угроза со стороны республики не была такой уж сильной, чтобы бросать туда все войска.
У каменной лестницы вниз, в полуподвальные коридоры, Орлана задержалась, дожидаясь, пока Аластар подаст ей руку, чтобы помочь спуститься. В пролётах горели шары белого пламени, роняли капли на каменный пол и бликами ползли по стенам. Из тёмных ниш на них таращились каменные демоны с кожаными крыльями.
Крылья шуршали от дуновения подземного сквозняка, и у Орланы сдавливало горло от этого шороха. Хуже него звука не было во всей империи.
Дверь, украшенную коваными веточками ивы, перед ней открыли двое работников подвального отделения, и Орлана шагнула из темноты, разбавленной утренней прохладой, в темноту густую, пахнущую сыростью и кровью. Она сразу же зажгла ещё два огненных шара, и только тогда смогла рассмотреть очередные ступени и небольшую комнату, всю обстановку которой представляло собой кресло, обитое шкурой демона.
Четверо магов в серых мантиях по углам комнаты одновременно склонили головы в знак приветствия. Орлана прошла к креслу и опустилась на него, привычно сложив руки на коленях. Аластар замер за её левым плечом.
Когда шары белого огня отлетели дальше, вся небольшая комната предстала перед ней, как на ладони. Отполированные временем камни матово отсвечивали. Звякнули цепи, генерал поднял голову, и Орлана смогла рассмотреть его порванный камзола. Руки Корнелла, неловко вывернутые, были прикованы к стене. Он смотрел на императрицу и молчал, и она не торопилась начать беседу.
Она снова и снова в мыслях перебирала, как блестящие камешки и бусины, события последних дней. Нет, Орлана привыкла не сомневаться в своей объективности, но предчувствие не отпускало, и она не могла понять, что упустила. Что не успела дорисовать в своей тщательно выверенной схеме, которую весь вчерашний вечер чертила солнечным пером, сминала, брала новый лист и снова чертила, не замечая мелких клякс, падающих на бумагу с кончика солнечного пера.

- Итак, правильно ли я понимаю, что этой ночью вы с лордом Сайораном обсуждали то, могла ли я узнать подробности убийства Ишханди? – произнесла она, наконец, а руки не дрогнули, так и остались спокойно лежать на коленях.
Он растянул разбитые губы в непонятной гримасе, от которой в Орлане не проснулось ни жалости, ни презрения, ни даже тошноты.
- Нет.
Орлана прикрыла глаза, на мгновение откидываясь на спинку стула. Запах крови скрёбся в горле и не давал дышать полной грудью. Хоть, возможно, всё дело было в корсете.
- И что же вы решили? Сайорану лучше бежать?
- Мы не касались таких тем. – Какая же боль пронизывала его прикованные руки, они тряслись, но голос не дрожал.
- Поздно отпираться, лорд. – К её ногам подкрадывался подземный холод и лез под подол платья. - Сайоран молод и глуп, а от вас я такой глупости не ожидала.
- Я служил ещё вашему отцу…
- Да. Именно поэтому и не ожидала. Что ж, если вы не настроены на разговор, я могу прийти позже. – Орлана обернулась к Аластару и кивнула. – Пусть его разговорят. Хотелось бы мне знать, как далеко зашли их мечты.
Она поднялась, придерживая подол платья, чтобы не запнуться об него на ступеньках. Мантия ещё хранила крохи ночного тепла, но утро уже улетучивалось, поспешно убегало к Альмарейнскому лесу, хрустя подмёрзшими на ночь лужами. Утро убегало, оставляя вместо себя привычный круговорот проблем – не одни, так другие.
Замок просыпался, и императрицу уже ждали.
- Ваше величество, войска генерала Маартена разбили сопротивление противника.
- Ваше величество, консул Маара просит аудиенции. Он готов обсудить условия мирного договора.
Орлана глотала горячий чай, стоя у окна своего кабинета. За тёмной стеной леса небо розовело, искрился лёд на лужах, и ветер трогал листья, ещё не облетевшие с деревьев.
- Я встречусь с ним на его территории. Пригласите ко мне Аластара.

Глава 3. Она снова умрёт

Когда Грит вышла из ворот – бряцнула напоследок тяжёлая цепь – губы её были поджаты ещё сильнее, хоть Этель думала – сильнее некуда.
- Мне сказали, она здесь тоже был вчера. Выходит, она прошла по своему обычному маршруту, но почему-то не добралась до имения лорда. – Рычащий акцент, присущий каждому из их касты, стал ещё больше заметен, словно когда Грит выходила из себя, она прекращала контролировать речь. Гортанные звуки делали обычные слова похожими на древние заклинания. – Мы пойдём дальше.
Этель подняла голову: башни имения виднелись уже совсем близко. Они всего лишь обошли квартал по кругу и снова вернулись в исходную точку. Даже если обойти все подворотни отсюда до дома Сайорана, они вряд ли найдут труп – слишком светлые дворы, слишком много местных уже проснулось. Тело Риз наверняка бы успели обнаружить.
- Как хочешь, но я думаю, нам лучше подождать.
Ветер продувал накидку насквозь, но Этель давно привыкла к холоду и руки на груди крестила только по привычке.
- Это ещё почему? – Спутница сжала пальцы на её запястье, но поинтересовалась – может, от скуки, или её самой уже закрадывались в душу сомнения.
Этель вздохнула, возводя глаза к небу. О, Вселенский Разум, позволь лишний раз не сотрясать воздух пустыми объяснениями!
- Да потому что вряд ли убийца бросил тело в центре города. Если только он не сумасшедший… А весь город мы всё равно не обыщем. Можно спокойно дожидаться новостей.
- Глупости. Пошли.
Стук каблуков по мощёной камнем дороге эхом отдавался в затылке. Этель никогда в жизни не думала, что будет так ждать возвращения Руаны. Ведь если она не вернётся, значит, догадка про Эйрин верна.

и тогда времени останется совсем мало.
- Она твоя подруга? – полюбопытствовала Этель, сделав попытку нагнать Грит.
Та бросила быстрый взгляд и губы скривила – не твоё дело.
- Тогда мне не понятно твоё рвение, - дёрнула плечом Этель.
Грит остановилась и вздохнула вдруг, словно у неё перехватило дыхание. Так бывает, когда проходишь полгорода пешком – гудят ноги и становится тяжело вдохнуть.
- Нет. Не подруга. Дочь.
…Этель стояла у окна, прижавшись щекой к размокшей деревянной раме, смотрела, как капли дождя стекают по стеклу и разбиваются в дребезги и вымощенную камнями дорогу.
- Прости. Слышишь?
Даже горячий чай, пахнущий травами, на этот раз не мог унять боль в груди. Она ворочалась там, слепая, безутешная, и не могла выбраться наружу кашлем.
- За что? – рыкнула Грит, разом оборачиваясь к ней.
Этель дёрнулась от неожиданности, расплескав немного чая себе на руку. Кожу не обожгло – от холода кожа давно потеряла чувствительность. В небольшой нише, что прямо за кухней в имении Сайорана, пахло жареным мясом и специями, и никого кроме них не было.
Так что разговор на повышенных тонах – позволительная вольность.
- За то, что не сочувствовала твоему горю. – Этель снова отвернулась к окну. Она пила маленькими глотками и после каждого морщилась от того, как горячая жидкость царапала горло.
- Не нужно мне твоё сочувствие. Kroa’ara. Edsrat!
- Nura . И, если ты не обучена этикету, то сообщу, что, неприлично использовать чужие языки в компании мага, который может их не знать.
- Такая умная, да? – Грит сузила глаза. – И что же, в Лайозе много демонологов?
- Нет, а вот в Альмарейне их предостаточно. Поверь, мне много с кем приходилось иметь дело.
Демонологи любили переговариваться между собой на древнем диалекте, уверенные в том, что окружающие из других каст их не понимают. Они вызывали этим раздражение и враждебность, но в ответ на претензии лишь пожимали плечами: «Мы не говорим о вас ничего плохого». Именно поэтому императрица учила их язык.
И знала, что чаще всего они говорят только плохое и только о тех, кто рядом.
Грит замолчала, уставившись в свою чашку, и Этель больше нечего было сказать. Она глядела на бьющиеся об стекло капли и вспоминала прошлое – слишком большое, чтобы от него избавиться, слишком громоздкое, чтобы нести с собой дальше.
Грит злилась, что даже после долгой прогулки по Морейну им всё равно пришлось вернуться в имение и сложить руки, а поиском тела Риз теперь занялись солдаты. Этель видела, как собираются глубокие морщины на лбу Грит, даже когда она молчит и смотрит в чашку.
- Долго…
Чай почти закончился, и Этель плескала его остатки на дне кружки. Боль немного отступила, и в голове стало светлее. До того мгновения, когда она услышала грохот тяжёлых сапог по коридору, она так и стояла, не шевелясь, а голос давным-давно растаял в запахе жареного мяса.
Грит вскочила, и в их нишу вместе с солдатами ворвался запах дождя и улицы. Их куртки с нашивками вымокли, а лица не сулили ничего доброго.
- Нашли. Далеко, на самой окраине.
Сердце Этель пропустило удар – её догадки подтверждались одна за другой. И пальцы сами собой сжались на застёжке плаща, до крови расцарапывая кожу об острые края.
Её никто не спросил, пойдёт она или нет, должна ли… Этель поправила капюшон и зашагала следом за Грит в комнату, где уже поставили портал. Лицо солдата, который пришёл рассказать новость, перечёркивала чёрная повязка на глаз, и Этель его узнала. А он её – нет.
Никто не переговаривался, только шумел дождь, грохотали шаги, и скрипели старые половицы в доме, куда их привели. Тело девушки перенесли под крышу, чтобы осмотреть. Этель стояла в стороне, привалившись спиной к дверцам скрипучего шкафа.
- Я не понимаю. Она ушла почти до самого имения, а потом вдруг оказалась здесь? Как? – повысив голос и уже ничуть не скрывая каркающих интонаций, спрашивала Грит. Она повторяла этот вопрос раз от разу, переставляя слова, иногда вставляя слова на диалекте демонологов, и ни разу не получила ответ.
Этель кусала губы.
- Она умерла от заклинания. Не смогла вовремя вернуться в имение, поэтому и умерла. Её никто не убивал, - только один раз, да и то вполголоса, ответил ей кто-то из солдат.
- Почему? Да почему же?!
Бледное мёртвое лицо исказила гримаса боли, как будто боль схватила её на месте, сжала и уже не отпустила. Но привязывающая магия так не работала, уж Этель могла сказать это наверняка. Оно могло мучить жертву, пока та не придёт в назначенное место, но не убивало сразу. Конечно, если Риз вдруг решила бежать и убежала так далеко, что магические нити просто не выдержали, могло произойти что угодно. Но она как будто не собиралась бежать.
Переполошенные прикосновением смерти обитатели дома ходили на цыпочках и на вопросы солдат отвечали полушёпотом, словно боялись разбудить мёртвую. Этель теребила отворот плаща, ведь совсем близко она ощущала Эйрин, её присутствие, её голос. Почти видела, как та разводит руками, а пальцы напряжены донельзя, пальцы дрожат, белеют, и так хочется прошептать ей, чтобы не волновалась.
Этель вышла под дождь, оставив за спиной разговоры и тепло обогретого магическим пламенем дома. На неё никто не обратил внимания. Струи холодной воды смыли с лица болезненный жар, от которого розовеют щёки, и сердце начинает колотиться, хоть вырви его к демонам.
- Не убегай далеко, - беззвучно шевельнулись её губы.
Не так много времени прошло с тех пор, как по этой улице, вымощенной серым камнем, как и все улицы в Морейне, шла Эйрин и судорожно сжимала пальцы в кулаки. Никто не шепнул ей на ухо: «Успокойся».

Орлана спустилась в обеденную залу, где её давно ждали муж и сын – оба торжественно-сосредоточенные. Есть не хотелось. Она опустилась на своё привычное место во главе стола и опустила голову на сцепленные замком пальцы.
- Любимая. – Луксор прикоснулся к её плечу. – Что произошло?
Он слишком рано вернулся из академии – конечно, Орлана это заменила. Ещё немного, и по столице начнут блуждать слухи о страшной войне, а она не сможет их опровергнуть, потому что сама не представляет, что там творится.
- Ох, не спрашивай меня. – Орлана подняла голову и машинально поправила сбитые приборы – чтобы все лежали ровно, как под линеечку. – Я и сама не знаю, что думать.
Этим утром, выслушав доклады о том, как войска генерала Маартена разбивают противника, императрица почти успокоилась и согласилась встретиться с консулом. Как вдруг до неё дошли совсем другие вести.
Глухой голос, шум ветра, гул – будто пламя в широкой трубе. Она не знала, с кем говорила, не узнавала голос, да и не могла узнать. Тот, кому по какой-то счастливой случайности удалось поговорить с Орланой через кристалл связи генерала Салватора, представился рядовым.
Он сказал, что войска империи разбиты. Что песчаные бури на границах грозят погубить те остатки, что всё ещё сражаются. Что генерала этой ночью убили.
- Я должна сама пойти туда и выяснить, что происходит. Кто лжёт. Кто решил подшутить.
Она оттолкнулась от стола, и ножки стула заскрежетали по мраморному полу. Орлана встала. Опять верхняя пуговица на платье не давала вдохнуть полной грудью, и хотелось ногтями расцарапать кожу. Но руки скрещены и неподвижны – годами она выращивала внутри себя это показное хладнокровие, и оно не подвело.
- Ты шутишь? – Луксор схватился за край стола в том месте, где мгновение назад лежала рука Орланы. – Это война. Если там действительно всё так плохо…
- Я вполне серьёзно. – Орлана замерла перед окном в сад.
Вечноосенние листья падали на дорожки, а в лужах стыли остатки дождя. Если прищурить глаза, блики света прорастут тонкими лучами.
- Риан, пока меня не будет, ты возьмёшь под свой контроль войска Корнелла. Сегодня утром генерала арестовали.
Он тихо подошёл к ней и остановился на полшага сзади.
- Что может случиться?
Орлана выдохнула и склонила голову. Всё правильно, всё так, как должно быть. Всё правильно, она не сможет вечно оберегать и защищать его. Ведь день, когда Риану придётся принять все дела, неминуемо настанет. К тому же, никакой прямой угрозы пока не видно.
- Милый, я не думаю, что это случится, но лучше тебе быть готовым. Боюсь, заговорщики не станут сидеть сложа руки. Они убили Ишханди, и я пока не могу понять, зачем.
Она развернулась к сыну: такой взрослый, и губы сердито поджаты. Такой взрослый – на полголовы выше неё самой. Тёмные волосы забраны на затылке в хвост – как у отца, студенческая мантия с нашивкой Высшей Альмарейнской Академии, ему осталось учиться чуть меньше года.
- Риан… - шепнула она, кусая губы. – Я скоро вернусь.
Обняла за плечи, щекой прижимаясь к плечу, к мантии, которая пахла осенним ветром с Сантарина.
Орлана ещё не знала, что не увидит его больше. Никогда.

Этель снова вернулась к имению Сайорана. Исчерченное серыми струями дождя, оно выглядело нежилым: тёмные окна, опущенные флаги, чёрные стволы деревьев, как надгробья. Намокшие пряди прилипали к щекам, и плащ неплохо было бы выжать, а Этель не обращала внимания на холод.
Прошлым утром перед имением вот так же стояла её дочь и бездумно вглядывалась в мёртвые оконные проёмы. Она давно уже знала, что будет делать дальше.
Добилась Эйрин своего или нет, Этель не знала. Зачем ей всё это нужно – тоже. Она лишь надеялась, что Эйрин всё ещё поблизости. Вот так же бездумно смотрит в окно и греет руки о чашку с чаем, с её волос стекают капли, а пальцы перебирают оборки на рукавах платья. И этим вечером она бесшумной тенью будет идти за очередной плакальщицей.
Замолкли ошалевшие от холода птицы, и стёрлись звёзды с тёмного неба. Ночью мир призвал новую императрицу, и Эйрин откликнулась на его зов. Какая хорошая мишень для шавок Маартена.
Какой хороший дождь – он стирает запахи. Вот уже Морейн не пахнет мускусом, вот уже дым с окраин рассеян и размыт по мощёным камнем дорогам. Этель улыбнулась одними уголками губ, развернулась и зашагала в сторону окраин. Если Эйрин прячется, то прячется она именно там, и нельзя дать ей выйти на охоту этим вечером. Ни за что.
…Она всё ещё ждала появления Руаны, ждала и морщилась, когда вспоминала голос мёртвой императрицы. Этель спохватывалась и ловила себя на том, что перебрасывается с ней фразами, мысленно выстраивая сложные диалоги, в которых у неё самой, конечно, было время подумать и произнести отточено-верный ответ.
Боль хрипела в груди. На ходу Этель касалась деревьев и убеждалась – да, мир оживал, очень старался ожить. Очень надеялся, что ему помогут.
«А вот ни демона тебе», - мысленно твердила Этель, сжимая губы всё сильнее.
Когда усталость и боль одолевали, она спиной прижималась к стене чьего-нибудь дома и откидывала голову. Закрывала глаза.
«Эйрин, не бойся. Всё будет хорошо. Мы с тобой уйдём, оставив их всех тут умирать. Пусть подавятся тем, что сделали. А ты не бойся».
О, как же в эти мгновения ей хотелось коснуться волос дочери – влажных, вечно распущенных и растрёпанных от ветра. Главное, чтобы она не натворила ещё больших глупостей.
Этель ясно ощущала, как наливается жизнью мир вокруг, а значит – новая императрица уже близко. Она пригнула ветку дерева, чтобы рассмотреть получше: ещё не листья, но уже набухшие почки, и даже капли дождя, кажется, становились теплее. Этель оглядывалась на прохожих, но никто, кроме неё, не замечал пробуждения мира.
Они заметят. Конечно, заметят, когда магия наберёт силу, когда опять распустятся лилии в императорском саду, и по ночам станут раскрываться, наполняя воздух медовым ароматом. Тогда перемены заметит Теро и будет землю рыть в поисках Эйрин.
«Ты опоздаешь, дорогой».
Она шла мимо небольших домиков, возле каждого из которых приютился сад, обнесённый изгородью. Такие окраины большого города – тихие и глухие, как и Лайоз. Но здесь Этель чувствовала себя куда лучше.

Никаких пристальных взглядов.
Этель неплохо представляла квартал, в который попала, и, побродив по нему немного, сразу выбрала для себя улочку, где тепло новой жизни ощущалось сильнее всего. Теперь оставалось только ждать. Она вглядывалась в чужие окна, но не находила там ничего, кроме потёмок и жухлых листьев на карнизах.
- Можно узнать, кого вы тут ищете? – окликнули её рядом с домом, у которого крошечный балкон на втором этаже пошёл широкими трещинами.
Этель обернулась: молодой маг стоял шагах в пяти от неё, грея руки под плащом и раскачиваясь с пятки на носок.
- А вы страж порядка? – Она удержала капюшон, хоть ветер и норовил сорвать его. Холодный ветер лизнул пальцы и улетел. Зашуршали сухие листья.
- Да, - усмехнулся парень ей в глаза.
Этель ещё раз смерила его взглядом – может, не заметила? Серая накидка оттопыривалась у правого бедра. Всё верно, без оружия сейчас далеко не уйдёшь.
- Не вижу нашивки.
- Да ладно, я не страж порядка. – Он всплеснул руками в перчатках. Перчатки большие, явно с чужой руки. Отца или краденые. – Я хозяин дома. Идите-ка отсюда, пока и правда стражей не позвал.
- Отойти можно. – Этель поковыряла носком сапога землю у себя под ногами. Из неё на тусклый свет осеннего солнца пробивались несмелые ростки. Неслыханное дело. – Вот только зачем же так волноваться?
Вместо того чтобы выполнить просьбу, она шагнула вперёд и смогла рассмотреть его лицо – раскосые кошачьи глаза враждебно сузились.
- А вот если бы… - Он не договорил. Метнулся навстречу и поймал Этель за руку чуть пониже локтя. Рукав плаща спал, обнажив её запястье.
Этель скривила губы, сжимая в кулак все пальцы, кроме указательного – так погрозила бы учительница самому непослушному ребёнку.
- Не дерзи, мальчик. – Она смотрела на него снизу вверх. Вздохнула и понизила голос. – Ну и где она?
Они бы поиграли в гляделки – кто кого пересмотрит, но тут дверь дома хлопнула.
- Сил!
Этель ощутила, как подкатывает к горлу звериный крик. Она рванулась из рук парня так сильно, что он глухо взвыл и выпустил.
- Сил? – в этом голосе был уже не испуг, а удивление и беспомощность.
Она стояла на крыльце, и волосы выбились из плохо заплетённой косы, чёрными лентами скользили по лицу. Она спрыгнула с высокой ступеньки. Ещё мгновение и – побежала, ступая босыми ногами по холодной земле, по мёртвым листьям.
- Назад! – успела крикнуть Этель, когда в воздухе тонко охнуло и пронеслось заклинание.
Онемевшими руками рванула калитку на себя, вбежала в сад. Она успела подхватить падающую Эйрин за плечи, но не смогла удержать. Этель сама рухнула, разбив колени о каменную тропинку, попыталась опереться на руку, но рука заскользила по сырым листьям. Кое-как восстановив равновесие, она убрала волосы с лица дочери.
Эйрин открыла глаза.
- Мама…
- Не шевелись.
Вслепую, кончиками пальцев она отыскала место, куда вошло заклинание – кровь пульсировала под кожей чуть сильнее, - и разорвала ткань платья. Ледяная иголка таяла под ключицей Эйрин, стекая на кожу мутными каплями.
Мысленно проклиная себя за неосторожность, Этель сбросила с плеча сумку. Нож никак не находился. Наконец, ладонь скользнула по кожаным самодельным ножнам. Этель стянула их и бросила просто на землю.
- Не бойся.
Но зрачки Эйрин всё равно расширились, когда она увидела нож. Почему она не закричала, Этель не знала. Может, у неё на то не осталось сил – трёхшаговый яд лишает мага любой возможности сопротивляться, а то, что это был именно он, Этель уже видела. Тёмные капли на коже.
Самым кончиком ножа она подцепила конец иглы в ранке, и лёд скользнул по лезвию вниз. Этель отбросила его на траву, а капли, уже успевшие вытечь, стёрла рукавом плаща. Кожа в тех местах стала алой.
- Всё, - выдохнула Этель, роняя нож на дорожку.
Эйрин дышала тяжело и хрипло. Над ними склонился тот самый парень, которого она назвала Силем, и судорожно сглотнул. Только сейчас Этель заметила, что они на дорожке сада уже не втроём – вчетвером. Щебетали птицы. Странно, до этого она их не слышала.
На крыльце дома, замерев в нерешительной позе, стояла ещё одна девушка. Одетая в не по размеру большую куртку, она сжимала края у горла и переминалась с ноги на ногу – холодный ветер только стал сильнее.
- Её нужно перенести в дом. И мне помыть руки, - сказала Этель. Она рассматривала забрызганные кровью ладонь, а другой рукой всё ещё придерживала Эйрин под плечи, судорожно, будто боялась, что та растворится в густом мускусном воздухе.
На крыльце она остановилась и оглядела улицу: похожие дома тянулись до самого предела видимости. Вдоль дороги держали строй чёрные деревья, вот и всё. Не откуда было стрелять.
Пока Этель смывала кровь с рук, бесполезно проливала воду мимо – руки дрожали от пережитого страха – за стенкой разговаривали двое. Тот парень и девушка, которая так и не сняла куртки. Оно верно, ведь в доме было лишь чуть теплее, чем на улице.
Эйрин дышала ровно и не отозвалась на её прикосновение, когда Этель присела рядом и взяла её за руку. Щёки – бледные, как всегда.
- Ты слышала, она назвала её мамой, - шёпотом.
Этель усмехнулась бы и поиграла в тайны, только тайн никаких больше не было. За несколько отчаянных минут она сама себя раскрыла, выбросив на помойку два года конспираций. Она вытерла руки о найдённое полотенце и нашла в сумке чистую повязку.
Рана под ключицей Эйрин ещё кровила, хоть и не была слишком уж глубокой. Она стала бы едва заметной царапиной, если бы Этель не вынула иголку – тогда та просто растаяла бы под кожей, а царапина… ну мало ли где девчонка может оцарапаться. Не найдёшь потом следов.
Когда Этель сделала всё необходимое, она вышла в соседнюю комнату, где секретничали эти двое.
- Где ваши родители?
Оба уставились на неё, словно на выползшего из нижнего мира демона.
Дом, неухоженный и пыльный, уже шептал Этель ответ на её вопрос, но ей нужно было начать разговор. Хоть как-нибудь.
- Они умерли, - резковато ответил Сил, тут же хмурясь и отворачиваясь.
- Что ж, ничего хорошего. Я очень хочу узнать, что вы тут делали, и как всё произошло, но сейчас нет времени. Давайте, вспомните, где поблизости живёт хороший целитель, потому что именно он нужен нам прямо сейчас и немедленно.
Они переглянулись, и девушка пожала плечами.
- Они все ушли из города.

- Ох, демоны. – Этель повернулась лицом к дверному косяку и прижалась к нему лбом. Как она могла забыть, что после переворота каста целителей объявила о своём решении уйти из состава империи. Чем всё это кончилось – Этель не вникала. Она в то время была слишком занята там, что спасала свою жизнь.
- А вы разве не спасли её? – робко поинтересовалась девушка.
- Сави! – раздражённо оборвал её Сил.
Этель устало прикрыла глаза.
- Спасла, только я всё равно не обладаю достаточной магией, чтобы вылечить действие трёхшагового яда. Эйрин нужен целитель, иначе мы рискуем потерять её к вечеру.
Просторная комната и тёмные углы. Этель прошла к окну, чтобы плотнее задёрнуть штору. С неё в воздух взметнулся целый буран пыли.
- Яда? – выдохнула Сави, мученически морщась. Может быть, она считала, что Эйрин свалилась без сознания на садовой дорожке, потому что съела что-то испорченное на завтрак.
- Яда, дети. Думайте, чьё недовольство вы могли вызвать в последнее время. Вас выследили, это плохо. Но если вы будете сидеть тихо, на вас пока не нападут. А я должна идти за целителем.
Этель закусила губу – однажды она уже уходила так и обещала, что скоро вернётся. Она и правда вернулась к сроку, но уже не застала никого в живых.
- Я скоро вернусь. Позаботьтесь об Эйрин. Она очнётся и захочет пить.
Белая искра сорвалась с кончиков пальцев. Ожидая, пока раскроется портал, Этель смотрела в пол. На прощание она ещё раз обернулась: эти двое всё также сидели за столом, вполоборота к ней.
- И не пускайте никого в дом. Я вернусь через портал.

Орлана спустилась к Аластару, не спрашивая его приглашений. В коридорах от подземных сквозняков шуршали крылья демонов. Начальник тайной полиции нашёлся в своём кабинете. Он стоял перед картой империи, задумчиво пощипывая себя за подбородок.
- Всё готово?
- Да, моя императрица.
На карте алым мерцали южные границы, охваченные сражениями. Аластар коснулся точки под тонкой чёрной линией, и на карте вырос городок Ридек – низкие дома с плоскими крышами и кустарники, шуршащие от ветра. Встреча с консулом Маара была назначена именно там.
- Нет, - выдохнула Орлана. – Малтиль.
Одна точка погасла и зажглась другая – чуть западнее, город побольше, но кустарник так же шуршит от ветра. Летом цветёт гравилат, и важные разноцветные ящерицы греются на больших камнях.
Аластар не стал ничего спрашивать, и Орлана смогла проглотить заготовленную наперёд реплику.
- Хочу увидеть генерала Маартена.
Нет, она могла бы кричать совсем другое.
«Что этот отщепенец, к демонам его душу, задумал?!».
- Отправьте в Маар кого-нибудь из своих, пусть объяснят консулу, как правильно себя вести. На встречу он, конечно, не прибудет, этот консул. А мы с вами отправимся в Малтиль.
- Конечно, моя императрица.
Она сдержала нервные нотки, но не сдержала дрожь. Пустое – это всё сквозняк. Орлана сжала край мантии, как будто надеялась уцепиться за него и спастись, а Аластар всё ещё смотрел на карту.
- Да, и вот ещё что, - произнесла Орлана и сложила руки на груди. - Я разговаривала с Эрвином. Его маги природы говорят, что недалеко от Ридека, в пустыне, к вечеру начнётся песчаная буря.

…Аластар держал её под локоть, помогая выйти из портала. А ветер тут же насыпал песку в глаза, в рот, в волосы. Орлана морщилась, пытаясь удержать капюшон накидки, но ветер рвал сильнее, и она выпустила. Над пустыней в красном зареве плавало солнце, как блик света в мутной воде.
- Лорд. – Она вызвала на связь генерала Маартена. Ведь он так ждал этого вызова, разве она могла разочаровать. – Похоже, я промахнулась с порталом. Не представляю, в какую сторону идти дальше.
Наверняка он слышал завывания ветра, но голос его, холодный и каменный, даже не дрогнул.
- Оставайтесь на месте, я вышлю за вами солдат.
Она обронила кристалл связи в холодный песок и обернулась на Аластара: он смотрел на горизонт, где ветер уже поднимал пыльные смерчи.
Они снова ушли в замок – сидеть в темноте. Всё это время, которое они ждали, пока песчаная буря поглотит лучших солдат Маартена, Аластар не отходил от Орланы. Как будто ему тоже передалось тоскливое, колючее предчувствие, терзавшее её саму. А к вечеру, когда птицы под окном кабинета завели жалобные песенки, она зажгла огненный шар и попросила Аластара собрать её охрану. Вскоре всё было готово для визита в Малтиль.
- Ваша настойчивость вас подвела, лорд.
Так она ему и сказала.
Маартен смотрел зло: ему уже доложили о том, что ни в каком Ридеке, ни на его окраинах Орлану не нашли, и вот она является – в складках одежды ни песчинки.
Она перекатывала в руке бусины - то, что осталось от парадно-выходной мантии, брошенной прямо в песок, а от холода ночной пустыни защищалась под простым плащом. Издали в ней никто не узнал императрицу.
- Ничего не хотите мне рассказать? – Орлана опустилась в кресло напротив.
Его губы шевельнулись в подобии ответа. Тогда императрица откинулась на спинку кресла и начала первая:
- Знаете, я всё думала, зачем же вы убили Ишханди. Разве она мешала Сайорану занять пост главы касты? Нет. Наконец, я поняла. Она узнала о ваших планах и собиралась рассказать мне. Так? Думаю, так.
Орлана рассматривала обстановку комнаты, и её внимание привлекла карта на стене. Не такая, как в кабинете Аластара, а самая обычная, бумажная. Она была исчерчена разноцветными линиями и разукрашена так, что даже не везде угадывались названия городов.
- Послушайте-послушайте, - улыбаясь одними только губами, предложила Орлана. – Это любопытно. Вы объединили войска с консулом Маара и вместе разбили Корнелла. При этом я продолжала слушать доклады о том, как всё восхитительно. Превосходный план, не правда ли? Императрица же не видит дальше своего замка.
Он смотрел на неё, а руки спокойно лежали на столе. Сорвись он, начни кричать, и ей стало бы гораздо проще, но он молчал, и уголки губ подёргивались в неродившейся улыбке.
Десять шесть в алых мантиях статуями застыли в шести углах комнаты. Ещё четверо остались по ту сторону двери, чтобы никто не нарушил секретного разговора. Готовые к бою мечи в их руках пылали магическим огнём.
- Напрасно вы так стараетесь. – Орлана покачала головой. - Сайорана арестовали сегодня утром, и вашего лучшего друга, генерала Салватора, тоже. Так что я думаю, вам проще во всём сознаться. Обещаю, я буду благосклонна.
Он смотрел испытывающе – не изменит ли Орлана своего решения? Она перекатывала в ладони бусины, а потом выпустила их на стол. Бусины раскатились. Одну остановила статуэтка древнего божества, вторую – пустое солнечное перо с отколотым кончиком, а третья добралась до края и полетела вниз.
Раздался стук – это бусина упала на мраморный пол – и дрогнуло пламя мечей. Орлана взглянула на генерала из-под ресниц.
- Да, я признаю. – Маартен поднялся и щёлкнул каблуками – по привычке ли, а может, театрально подчёркивая остроту момента. Хотя вряд ли театрально. Он мог бы подойти и ударить. А долго улыбаться в ответ на оскорбления не смог бы никогда. – Мы готовили государственный переворот. Не вижу смысла скрывать.
- Об этом я догадалась.
- Но мы не собирались вас убивать. О, нет.
За окном становилось темно. А Малтите не любили зажигать свет ночью. Здесь не верили в плохие приметы, но ночью из пустыни выходили слепые демоны и бродили по окраинам. Они рвали на части заблудившихся бездомных собак и тоскливо скреблись в двери домов. Двери здесь делали очень крепкими.
- Рассказывайте. Мне интересно, - предложила Орлана.
Руки на коленях – тонкие пальцы без колец, запястья, скрытые рукавами платья. Спокойно. Ещё спокойнее.
- Всё просто. Новому правителю мир не подчинится. – Он снова щёлкнул каблуками, и Орлана поморщилась. - Если вы не прикажете.
Она не смогла удержаться – брови сами собой поползли вверх.
- Вы считаете, я бы так сделала?
- Да.
- Но потом бы я создала серьёзную угрозу для вашего… нового правителя, - она выделила голосом то, что хотела бы опустить, да не получилось.
- И потом бы вас убили.
Орлана сложила пальцы сферой.
- Спасибо, что поделились. Однако вы арестованы, лорд.

Он обернулся и смерил её взглядом, словно только сейчас решил узнать, сколько в ней роста, и обозвать девчонкой. Её любили так называть – заглаза.
- Мне жаль.
- Мне тоже очень жаль, - искренне отозвалась Орлана.
Она поднялась и отряхнула подол платья от невидимых пылинок. Только боль вступила в затылок, и в висках застучала кровь – день выдался нервным, Орлана просто устала.
- Идёмте? - Под каблуком сапога генерала хрустнула бусина – слишком далеко откатилась. Маартен сделал усилие, чтобы растоптать её до мельчайшего крошева.
Чувствуя, как растёт боль, тянет тонкие щупальца к вискам и шее, Орлана сжала губы. В надежде глотнуть свежего воздухе вместо пыли кабинета, она оглянулась на окно, но за ним стояла непроглядная, неприветливая тьма.
- В чём дело? – поинтересовалась она, чувствуя, как новой волной накатывает слабость. – Я не могу открыть портал.
Собственный голос оказался хриплым. И в громовой тишине, последовавшей за её словами, все услышали, как воет за окнами ветер и швыряется песком в стёкла.
- Похоже, буря добралась до Малтиля, моя императрица, - вполголоса обратился к ней Аластар, всё ещё стоявший за левым плечом.
Она взглянула на Маартена: тот хмурился. Вряд ли хоть кто-то мог объяснить ей, почему буря пришла так быстро, не растеряла весь свой пыл по дороге. А кто и знал ответ, тот, наверняка, не слишком хотел делиться знаниями.
Орлана вышла из кабинета генерала на просторную лестничную площадку второго этажа.
- Сдавайтесь, - предложил офицер в мятой светло-серой форме пехотинца и перекатил во рту веточку горького дерева.
Их окружили: позиции на третьем этаже заняли воины с арбалетами наизготовку, а подходы к лестницам перекрыли мечники. На балкон-выступ под большим полукруглым окном на противоположной стене вышел маг. Одет он был не по-имперски: в длинный балахон, перетянутый не груди двумя ремнями крест-накрест. Металлические украшения его одежд звенели от каждого шага.
- Уодим, - вздохнула Орлана. Увидев его, она поняла, откуда взялась буря. И разе могли быть сомнения? – Не ожидала увидеть здесь верховного мага Маара. Какими судьбами?
Четверо её телохранителей, поставленный у дверей, уже были убиты – тихо, беззвучно, так что в кабинете генерала не услышал никто. А за полукруглым окном, за спиной мага Уодима бушевала песчаная буря.
- Нам нужна только императрица. – Уодим сощурился. Их взгляды были напротив, друг перед другом только Орлану и его разделяла пропасть глубиной в этаж. – Все остальные могут просто отойти в сторону. Не хотим крови.
Арбалетчики на позициях нашли цель. Только одного залпа хватило бы, чтобы уложить всю охрану императрицы. Буря била по окнам, и дрожали освещавшие комнату огненные шары. Как пламя до сих пор не погасло от магии, бушующей за стенами дома, Орлана не понимала.
- Сдавайтесь, и мы дадим вам пощаду, - повторил Уодим. В прыгающих бликах света он был весь, как наряженная на День Предков статуя древнего императора.
Орлане всегда царапал слух его акцент, от которого Уодим упрямо не избавлялся, и сейчас, слушая, как стучит в висках кровь, она нервно рассмеялась.

- Что дадите? Ладно. Я приказываю отступить.
Лицо Уодима исказила гримаса злости. Никто не двинулся с места, только буря снова стукнула в стекло большим песчаным кулаком. Я размажу вас всех, – хотела сказать буря.
- Нет, - просто и чётко произнёс Аластар у неё за левым плечом.
- Вы отказываетесь выполнять мои приказы? – Орлана приподняла брови, но взгляда не оторвала от лица Уодима. Тот скалился в показной улыбке.
- Отказываюсь.
- Аластар, не введите себя как…
- Защищать императрицу, - вместо ответа рыкнул он телохранителям.
Она закрыла бы глаза, если бы взгляд Уодима. Тот не отпускал. Маг щерился, как голодный волк, готовый броситься на добычу. Алые тени сорвались с места стремительно, и арбалетные болты впились в колонны. Один просвистел у виска Орланы, чуть задев волосы.
Уодим крикнул что-то на своём языке, сморщился, как сушёное яблоко, и произнёс уже на всеобщем:
- Кто заденет её – мы голову снесём!
За всплесками пламени мечей, за дрожанием белого света Орлана поняла, что больше не контролирует ситуацию. Бой переместился на лестницы: восемь лучших воинов империи теснили солдат Маартена.
- Молчать! – крикнул Уодим то ли звенящим мечам, то ли просто путаясь в чужом языке. И разом погасли все огненные шары, пламя схлынуло со всех мечей.
В темноте, воцарившейся в штабе, Орлана несколько раз щёлкнула пальцами, отчаянно пытаясь возродить к жизни простую магию света, но дикий, утробный вой бури глушил все её слабые попытки. Грохот, крики, звон оружия. Запахло гарью и горечью полей – такой аромат частенько царил на улицах Малтиля, особенно летом, когда горели сухие степи на западе, и ветер нёс чёрный дым на город. Орлана ощутила едва уловимое прикосновение к своим плечам.
Белое пламя вспыхнуло так же резко, как и потухло, но свет этот был неверным, дрожащим. Блики прыгали в отполированных украшениях лестниц. В воздухе вихрем кружились песчинки. Оседали на мраморный пол, перила, стены, и тут же снова поднимались и неслись в безумном танце. Орлана ощутила знакомое дыхание – за её левым плечом снова стоял Аластар.
- Уходим, – произнёс он вполголоса.
Она оглянулась всего один раз: маг Уодин скорчился на балконе, вырывая из своего плеча зазубренный нож. Металлические скалящиеся морды, навешанные на балахон, его не защитили. Ступени были скользкими от крови.
И снова звенели мечи. Телохранители императрицы тоже отступали, прикрывая её спину.
- Куда мы? – всё, на что хватило сбившегося дыхания.
- В подвал. Буря скоро вырвется из-под его контроля.
Орлана хотела снова оглянуться, но не стала: ей казалось, уже звенело стекло. Шло трещинами и норовило впустить бурю в дом. Она глотала песок, который скрипел на зубах и першил в горле. Ещё немного, и она закашлялась бы. Или задохнулась.
В просторном зале первого этажа их ждали. Генерал, давно скинувший парадный мундир, теперь предстал в простой рубашке, всей в мокрых пятнах от пота. Тот самый офицер, закусивший веточку горького дерева, и ещё один – его Орлана раньше не видела.
- Куда? – криво улыбнулся тот, что с веточкой в зубах.

Солдаты за их спинами приготовили мечи к сражению. Пламени на лезвиях больше не было – его съела буря.
- Убить всех, кроме императрицы, - медленно произнёс генерал, и Орлане почудился хруст сбежавшей бусины у него под каблуком.
- Остановитесь, я хочу поговорить. – Она старалась не дышать глубоко: песок лез в лицо и заставлял жмуриться. Белое пламя размазалось по стенам под силой ветра и потекло каплями вниз.
- Поговорим, - хрипло пообещал Маартен.
И тут хрустнуло стекло. Полукруглое окно высотой почти в два этажа разлетелось под напором ветра, осыпая их всех колючим стеклянным дождём. Осколки рассекали кожу, и во рту мгновенно становилось солоно от крови. А следом за осколками пришёл ветер. Он принёс в дом ту тьму, которая клубилась за его стенами, и всё никак не могла пробраться внутрь.
В мешанине песка, ветра и стекла началось последнее сражение.
- Туда, - сквозь звон мечей сказал ей Аластар.
Орлана увидела лестницу, уводящую в подвал, ещё ниже. Там господствовал полумрак, распластанное белое пламя не освещало и половину ступеней, но ветер оглушительно выл, водворяя сумерки в ярко освещённый дом, и выбора не было.
- Мы ведь обещали расправы! – яростный вопль за спиной заставил её обернуться.
Верховный маг Маара Уодим приближался к ним, растягивая в жуткой улыбке губы. Левая его рука повисла плетью, и рукав пропитался кровью, но в движениях мага не было боли. Он шёл уверенно, и железные украшения звенели от каждого шага.
- Уходите, - ровно произнёс Аластар Орлане.
- А в самом начале мы разберёмся с тобой. – Окровавленный палец мага указал на начальника тайной полиции.
- Нет, - выдохнула императрица.
Она не вынесла бы противостояния с Уодимом и его песчаной бурей, но один единственный удар всё же оставался за Орланой. Один последний удар. Она сделала шаг ему навстречу.
Песок и мигающий свет стирали движения, и казалось, что все вокруг дёргаются в припадке странной болезни. Она сделала всё быстро, а Уодим не ожидал такого нахальства от маленькой императрицы.
Орлана привстала на цыпочки, чтобы посмотреть ему в глаза. Пальцы судорожно сжались на железной волчьей морде, свисающей с шеи мага на кожаном шнурке.
- Умри, - шепнула она в его расширенные от ярости зрачки.
Аластар выдернул её из-под покачнувшегося мага и толкнул в сторону лестницы. В зале уже было так темно, что в трёх шагах не различить нашивок на военной форме, и от песка резало глаза. Она едва не поскользнулась на залитом кровью полу.
- Девчонка!
Орлана узнала голос Маартена. Ему тоже пришлось сражаться. Сейчас, рубашка, мокрая от пота, уже была в багровых пятнах. Меч, выставленный остриём ей в грудь, заставил отступить – спиной к стене. Руками упереться в пыльную лепнину.
- Уводи её. Прекратить топтаться! Она сегодня уже ничего не сделает.
Из песчаной бури к ним вышли те два офицера. Остриё меча кольнуло шею, заставив Орлану вжаться в стену. Один из офицеров вывернул ей руку за спину.
- Теро, открой двери в подвал. Здесь скоро будет настоящая чёрная пустыня, - бросил генерал второму.
Чёрная пустыня. Ветер усиливался. Буря рвала короткие шторы с окон, хлопала дверями и окнами, то и дело орошая пол новыми стеклянными дождями. Песок шуршал под ногами бесконечной рекой. Орлана взглядом искала Аластара, и не могла найти.
- Быстро!